Гарри Поттер и Фактор Неопределённости
Шрифт:
— Значит, тупик.
— Думаю, ты был прав насчет имени… я обнаружила еще кое-что. Кое-что обеспокоивающее.
— Что такое?
— Ну, сегодня был съезд МОЗ. Я встретилась с твоей давней подругой. Квинлан Кэшдоллар?
Гарри кивнул.
— Ах, да. Квинн. Что она делала на съезде МОЗ? Она разве не следователь?
— Больше нет. Она только закончила второй год учить ЗОТС в Хогвартсе.
— Правда? Наверное, у нее это хорошо получается.
— Я спросила у нее про Сорри.
— И?
Гермиона
— Она сказала, что он плохой человек. Сказала, что он работает на темные силы. Назвала его их новым золотым мальчиком.
Гарри какое-то время молча на нее смотрел. Он закрыл глаза и покачал головой.
— Боже мой. Я и не думал, что с ним все настолько серьезно.
— Просто не могу поверить, что он стал злым после того, что сделал для Лауры и для окружающей среды… с чего ему переходить на темную сторону, когда есть столько дорогих ему вещей?
— Я знаю, в тебе говорит благосклонность к Лауре, но нужно помнить, что мы этого человека не знаем. Ведь людям не всегда нужны причины, чтобы стать злыми.
— Я попыталась узнать что-нибудь от Лауры. Ничего из сказанного о нем мне подозрительным не показалось, но она рассказала кое-что очень интересное.
— И что же?
— Ну… Лаура родилась магглой. Мать и бабушка Сорри сделали ее ведьмой с помощью процедуры под названием “обращение”, и Сорри тоже сыграл в ней свою роль.
Гарри моргнул.
— Действительно интересно. Ты когда-нибудь слышала о такой процедуре раньше?
— Нет, никогда. Я слышала о способах расширить колдовские способности, но о способе создать их — никогда.
— В чем состоит это Обращение?
— Мне показалось, там много символической визуализации. Лаура упоминала реки крови и леса шипов, но она постоянно осознавала, что физически остается в ванной, где проходил ритуал, потому что видела слова “кирвок йыннав” в…
Гарри выпрямился, у него словно желудок упал к ногам.
— Кирвок йыннав? — переспросил он.
Гермиона в замешательстве кивнула.
— Да. “Ванный коврик” задом наперед. Боже мой, Гарри… что такое? Ты белый, как мел!
— Гермиона… Леланд Стормэр повторял всего две вещи: “сорри” и “кирвок йыннав”, — она со вздохом закрыла глаза. — Если подумать, он реки крови и леса шипов тоже упоминал, — какое-то время они ничего не говорили. — Думаю, не осталось никаких сомнений, что Сорри связан с произошедшим с Леландом.
— Зачем ему обращать Леланда? Он ведь уже колдун!
— Тогда вот в чем вопрос: какой эффект ритуал окажет на человека, уже владеющего колдовскими силами?
Ее глаза расширились.
— Думаешь, это можно использовать в обратную сторону? Чтобы отнимать у колдунов силы?
— Не знаю, но это следует выяснить.
Не успела Гермиона ответить, как в воздухе появился зеленый Проводной пузырь.
—
— Думаю, тебе лучше спуститься в Камеру Предварительного Заключения, — раздался голос Люпина из пузыря.
— Зачем? Что такое? — сказал он, перекинувшись с Гермионой взглядом.
— Мы поймали кое-кого, кто тебе, по-моему, будет интересен.
— Сейчас спущусь, — Гарри встал, посмотрев на Гермиону. — Пойдешь?
Она ухмыльнулась и вслед за ним вышла из кабинета.
Камера Предварительного Заключения оказалась удобной комнатой, выглядевшей не суровее простой гостиной. Возле двери стояли двое колдунов в черным с серебром униформах — они отсалютовали Гарри, когда тот вошел. Люпин был уже там, как и тощий болезненный колдун, который, похоже, был тюремщиком. На диване сидела женщина. Она была очень красивой в своем жестком и бесчувственном роде, с правильными недвижными чертами и длинной волной блестящих черных волос, мягко отсвечивавших в свете ламп. Гарри при виде нее кивнул, не удивившись.
— Так и подумал, — он повернулся к Люпину. — Кто ее привел?
— Двое агентов из Проникновения и Рекогносцировки вышли на ее след в Суррее. Они словили ее по пути на какое-то собрание — вот и все, что мы знаем. Не хочет говорить ни с кем, кроме тебя.
— Не удивительно, — он повернулся к Гермионе. — Это Аллегра Блэкбёрн-Двайер, одна из самых видных темных ведьм в этой части света.
— Разве она не должна быть в камере, или что-то в этом роде? — прошептала Гермиона.
— Она и есть, — сказал Люпин. — Если ты не видишь решетку, это не значит, что ее там нет.
Аллегра встала.
— Наконец-то явился, Гарри. Я ждала, — она глянула на Гермиону. — Так, так. Это, должно быть, знаменитая Гермиона. Выглядит она точно так, как ты ее описывал, — Гермиона глянула на Гарри: ее немного встревожило то, что эта дама знала ее имя.
Гарри подошел к ней почти вплотную.
— Тебе здесь только обо мне беспокоиться следует. Не скажешь, куда направлялась и с кем собиралась встретиться?
— У меня была запись в парикмахерскую, — едко отозвалась та, скрестив руки и выглядя для всех неприступной крепостью.
Гарри развернулся, взял Люпина за руку и отвел в сторону, жестом подозвав Гермиону.
— Она не говорит, Гарри, — сказал Люпин.
— Сейчас — нет, но заговорит — точно.
— Откуда такая уверенность? — прошептала Гермиона, бросив взгляд на Аллегру. — Мне она довольно увертливой кажется.
— Так и есть, она очень увертлива. Настолько увертлива, что мы гоняемся за ней уже несколько лет, и ни разу не поймали. И вот сегодня, нежданно-негаданно, парочка колдунов из ПиР рутинно патрулируют местность и излавливают ее по пути на собрание?