Гарри Поттер и Фактор Неопределённости
Шрифт:
— Жуть, — пробормотала она.
— А эту штуку куда? — спросил один из колдунов.
— Не знаю. Думаю, это для табличек, так что, неси к стулу, — первый колдун тащил по комнате толстый деревянный подиум. — Где Карлисл? — произнес второй колдун. — Он тут у нас эксперт.
— Все еще в Филадельфии. Аллегра его в катакомбах за главного оставила.
Гермиона моргнула:
— Он... он не здесь? — удивилась она. Квинн выглядела столь же растерянной. — Если он не здесь, тогда как мы сюда попали?
— Я не знаю... может, он был здесь, и только что отправился назад.
— Мы тут только пять
— Ничего! Я его только проверила!
— Тут может быть ловушка, раз нас сюда специально перенесли, — нахмурившись, сказала Гермиона.
— Ловушка ли, нет, Гарри здесь, так? — Гермиона кивнула. — Тогда у нас нет выбора. Давай, пошли вперед.
Гарри по-турецки сидел на полу камеры, испытывая странное сочетание ужасного волнения и ужасной скуки. Как единственному обитателю пяти находившихся в поле его зрения камер, компанию ему составлял лишь сидевший у двери охранник. Насчет наложенных на камеру чар Аллегра не соврала: он попытался открыть камеру одним экспериментальный заклинанием и чуть не спалил себе руку. Охранник даже не старался его остановить: наверное, знал, что отдача подействует куда лучше любых слов.
Послышались шаги, и, судя по звукам, человек было несколько. Гарри поднялся на ноги и повернулся к двери: вошла Аллегра в сопровождении четырех волшебников в одинаковых темно-зеленых плащах с серебряными кантами. Гарри кивнул в сторону колдунов:
— Это еще кто, твой эскорт, что ли? — спросил он.
Аллегра улыбнулась:
— Просто одни из моих маленьких помощничков, — она кивнула на Гарри. Охранник встал и извлек из кармана плаща большой золотой ключ. Он вставил ключ в замочную скважину, и вся камера на секунду вспыхнула красным. Один из помощников Аллегры открыл дверь и за руку вытащил Гарри наружу, тут же заковав его запястья в кандалы. — Кандалы заколдованы... не освободишься, — возвестила Аллегра. — Так что даже не думай.
Она развернулась и вышла из комнаты. Двое волшебников схватили Гарри под руки и повели следом за ней, остальные двое замыкали шествие. Гарри суматошно соображал, как сбежать. Он мог бы сломать простые цепи, но вот заколдованные — нет... по крайней мере, не в такой ситуации. Он смог бы это сделать, если бы спокойно сидел у себя в кабинете, когда ест время сосредоточиться. Но, даже если б он смог освободиться сейчас — его довольно умело окружили.
После долгой прогулки по множеству промозглых слабоосвещенных коридоров, они дошли до чашеобразной комнаты с платформой в одном конце. Там их ждали где-то с дюжину ведьм и колдунов. Аллегра взошла на платформу и повелительно взмахнула рукой; державшие Гарри волшебники вывели его в центр комнаты и повернули к Аллегре лицом. Кандалы они с него сняли, но продолжали крепко держать за руки и плечи.
— Это у тебя тронный зал? — с сарказмом спросил он. — Устраиваешь приемы для своих верных подданных?
— Я служу своему Повелителю.
— Волдеморт столько раз пытался меня прикончить, и у него ни разу не получилось: с чего ты взяла, что у тебя получится?
Она его проигнорировала, осматривая окружающие декорации:
—
Гарри огляделся:
— Мило. Уютно. Не помешало бы тут покрасить и добавить освещения, — он снова посмотрел на нее. — Чего ты меня сюда притащила? Обратить ты меня пока не можешь, до пяти утра тебе табличек не достать.
— Действительно. Но нам до начала ритуала еще кое-что нужно сделать.
Вдруг Гарри стало очень грустно смотреть на нее и слушать, как небрежно она говорит о его предстоящей кончине.
— У тебя хоть какие-то чувства остались, Аллегра?
Она спустилась с платформы и подошла к нему:
— Ой, будем говорить о прошлом? Чудненько.
— Нет, я, правда, хочу знать.
— С чего вдруг так мной заинтересовался?
— Мне всегда было очень интересно.
— Потому, что хочешь увидеть меня повешенной и наказанной за все, что я тебе сделала.
— Я хочу увидеть тебя наказанной за все, что ты сделала многим людям. Я тут не при чем.
— О нет, очень даже при чем, — возразила она, с горящим взглядом наклоняясь к нему. — Ты всегда при чем. Ты же великий Гарри Поттер, и все готовы целовать землю, по которой ты ходил.
Гарри покачал головой:
— Не оскорбляй мой интеллект. Ты так поступаешь не потому, что завидуешь некому влиянию, которым, по-твоему, я обладаю.
— Ты хочешь знать, почему я так поступаю, только потому, что тебе будет легче, если ты найдешь причину. Ты хочешь знать, оттого ли это, что мне нужно влияние, или власть, или возможность при желании отменить Рождество, а может, меня просто мама не любила. Чтож, возможно, причины нет. Может, мне просто это нравится. Может, я просто плохой человек.
— Ты не думаешь, что ты плохой человек.
— Откуда тебе знать?
— Никто никогда так не думает, даже если он на самом деле плохой.
— Ты всегда во всех хочешь найти что-то хорошее, Гарри. Я этим, к счастью, не страдаю.
— Я, вообще-то, тебе не был безразличен? Хоть немного? — спросил он, сам удивившись этому вопросу. Его это очень давно интересовало, и сейчас ему показалось, что он сможет получить честный ответ. — Или это все была игра?
Она вздохнула:
— Если честно, сложно сказать, где кончается жизнь и начинается игра, — она холодно улыбнулась. — Я знала, что, чтобы тебя победить, мне нужно тебя познать. И я тебя соблазнила. Это было не трудно. Ты был лишь ребенком, который до головокружения радовался своей новой работе в Р.Д. и горел желанием приступить к настоящим взрослым миссиям. Ты жутко хотел себя показать... и не только на работе. Ты был самым увлеченным учеником Лефти на тренировках и ненасытным и неуклюжим любовником в постели.
Гарри покачал головой, вяло приподняв одну бровь:
— У вас, случайно, нет такого “стандартного учебника по Злу 101”? “Глава 3: Как обескуражить оппонента, ущемив его мужские достоинства”. К счастью, мне не нужно твое признание моей сексуальности... на самом деле, мне было бы очень приятно услышать, что ты все время притворялась. Мне всегда было противно от мысли, что время со мной хоть немного доставляло тебе удовольствие.
Аллегра его намеренно проигнорировала, но он увидел, что его равнодушие к ее подколам ее задело. Она продолжила: