Гарри Поттер и Комната Секретов

Роулинг Джоан Кэтлин

— Это самое оскорбительное, что только можно придумать, — из последних сил выдавил Рон, снова появляясь на поверхности, — Мугродье — это очень нехорошее название для тех, у кого родители муглы, понимаешь, у кого неколдовская кровь. Есть такие колдуны — такие, как Малфоева семейка, например, — они считают себя выше других, потому что у них, что называется, чистая кровь. — Рон слабо икнул и выкашлял себе на ладонь маленького слизнячка. Он выбросил его в таз и продолжил: — Я хочу сказать, все остальные понимают, что какая там у кого кровь, совершенно неважно. Вот, скажем, Невилль

Длиннопопп — происхождение колдовское дальше некуда, а он котел норовит вверх дном поставить.

— И не изобрели еще такого заклинания, которое было б не по силам нашей Гермионе, — гордо добавил Огрид, отчего щеки девочки зарделись.

— Это отвратительно — называть кого-то таким словом, — сказал Рон, вытирая пот с бровей трясущейся рукой. — Грязная кровь, видите ли. Смешно! В любом случае, в наше время большинство колдунов — полукровки. Мы бы вымерли, если бы не вступали в браки с муглами.

У него снова начался приступ рвоты, и он исчез под столом.

— Да я тебя вовсе не виню, я б и сам на него наслал чего похуже, — Огрид повысил голос, чтобы перекрыть шум, когда слизняки застучали по стенкам таза. — Но, может, и хорошо, что твоя палочка забастовала. Вообрази, чего бы сталось с Люциусом Малфоем, узнай он, что на сыночка наложили проклятие. Хотя б никакой беды тебе не будет.

Гарри хотел вмешаться и сказать, что когда из тебя валятся слизняки, это беда похуже, чем гнев отца Малфоя, но не смог, ириска зацементировала ему челюсти.

— Гарри, — сказал Огрид, так, будто вдруг вспомнил о чем-то, — а я на тебя в обиде! Говорят, ты автографы раздаешь, а про меня-то и забыл…

От злости Гарри удалось разлепить зубы.

— Не раздавал я никаких автографов! — разгорячился он. — Если Чаруальд будет продолжать…

Тут он увидел, что Огрид смеется.

— Да пошутил я, — проговорил он и добродушно хлопнул Гарри по спине, отчего мальчик ткнулся носом в стол. — Знаю, не раздавал. Так и сказал Чаруальду, дескать, ему это не нужно. Ты ж поизвестней его будешь, без проблем.

— Спорим, ему это не понравилось, — сказал Гарри, выпрямляясь и потирая подбородок.

— Яс’дело, — подмигнул Огрид. — Я ему еще сказал, мол, не читал я твоих книжонок, так он сразу засобирался уходить. Ириску, Рон? — предложил он появившемуся Рону.

— Нет, спасибо, — слабым голосом поблагодарил Рон. — Лучше не рисковать.

— Пошли покажу, чего я вырастил, — сказал Огрид, когда Гарри с Гермионой допили чай.

В небольшом огородике за домом росло примерно с дюжину самых больших тыкв, которые Гарри когда-либо доводилось видеть. Каждая из них была размером с огромный валун.

— Хорошие ребятки, правда? — радостно похвалился Огрид, — Это на Хэллоуин… к тому времени станут что надо.

— Как это ты их такими вырастил, Огрид? — спросил Гарри.

Огрид оглянулся, нет ли кого поблизости.

— Ну, я им того… понимаешь… помог слегонца…

Краем глаза Гарри заметил цветастый розовый зонтик Огрида, прислоненный к задней стенке хижины. У Гарри и раньше были основания думать, что этот зонтик не совсем то, чем кажется на первый взгляд; он почти не сомневался, что внутри скрыта старая волшебная палочка

Огрида. Вообще-то, Огриду не полагалось колдовать. Его исключили из «Хогварца» в третьем классе, Гарри понятия не имел, за что — стоило заговорить на эту тему, как Огрид закашливался и непостижимым образом становился туг на ухо.

— Дутое заклятие? — предположила Гермиона, и было непонятно, чего больше в ее тоне: неодобрения или восхищения. — Что ж, ты весьма неплохо над ними потрудился.

— То же самое сказала твоя сеструха, — сказал Огрид, кивнув Рону. — Вчера заходила. — Огрид искоса поглядел на Гарри, и его борода подпрыгнула. — Говорит, хочу исследовать окрестности. А мне вот мнится, она хотела кой-кого у меня встретить. — Он подмигнул Гарри. — Вот уж кто бы не отказался от автогр…

— Отстаньте от меня! — рассвирепел Гарри. Рон заржал, и земля вокруг оказалась усеяна слизнями.

— Осторожней ты! — заорал Огрид, оттаскивая Рона от своих драгоценных тыкв.

Подошло уже время обедать, и Гарри, у которого с рассвета ничего, кроме паточной ириски, во рту не было, мечтал поскорее попасть в замок. Они попрощались с Огридом и ушли. Рон периодически икал, производя при этом на свет не более одного-двух слизняков.

Едва лишь они вступили в прохладный вестибюль, как им в уши ударил звенящий голос:

— Вот вы где, Поттер — Уэсли. — К мальчикам с пресуровым видом направлялась профессор МакГонаголл. — Сегодня вечером вам предстоит отбыть наказание.

— А что надо делать, профессор? — спросил Рон, испуганно подавляя отрыжку.

— Ты будешь полировать серебро в трофейной вместе с мистером Филчем, — ответила профессор МакГонаголл: — и никакой магии, Уэсли — руками.

Рон чуть не подавился. Аргуса Филча, смотрителя школы, ненавидели все без исключения.

— А ты, Поттер, поможешь профессору Чаруальду отвечать на письма поклонников, — добавила профессор МакГонаголл.

— Какой кош… Профессор, а можно мне тоже в трофейную? — отчаянно взмолился Гарри.

— Разумеется, нет, — отрезала профессор МакГонаголл, поднимая брови. — Профессор Чаруальд специально попросил, чтобы пришел именно ты. В восемь часов ровно, запомните.

Гарри с Роном вошли в Большой Зал в состоянии глубокой тоски, Гермиона шла позади, и выражение ее лица гласило: «а чего вы ждали, вы же нарушили правила». Гарри был так расстроен, что даже картофельная запеканка с мясом не показалось ему такой вкусной, как предвкушалось. Он, как, впрочем, и Рон, был уверен, что именно его наказание — самое непереносимое.

— Только представь, целый вечер с Филчем! — грустно воскликнул Рон. — И никакой магии! Там, в трофейной, наверно, не меньше сотни кубков! Я не умею чистить по-мугловому!

— А я бы с тобой поменялся, — опустошенно произнес Гарри, — у меня благодаря Дурслеям большой опыт. А вот отвечать поклонницам Чаруальда… кошмар…

Остаток субботнего дня испарился неизвестно куда, и через ничтожный, как показалось, промежуток времени было уже без пяти восемь, и Гарри волочил ноги по коридору второго этажа к кабинету Чаруальда. Он оскалил зубы в улыбке и постучал.