Гарри Поттер и Наследники Слизерина

Fidelia

Ученики загалдели, наперебой предлагая имена:

— Том и Джерри!

— Чип и Дейл!

— Винни–Пух и Пятачок!

— Бивис и Баттхед!

— Том Сойер и Гекельберри Финн!

— Это ещё кто? – спросили одновременно Рон и Драко, отродясь не читавшие маггловских книг и не имевшие никакого понятия о маггловских мультфильмах.

— Стойте, стойте, какие ещё Том и Джерри?! – воскликнул Хагрид. – Это же самец и самоч-ка!

— А–а-а! Ну тогда Ромео и Джульетта!

— Ретт Баттлер и Скарлетт ОХара!

— Барт и Лиза!

— Ещё чего, какие-то Барты с Лизами… Лучше

Дед Мороз и Снегурочка!

— Златовласка и Принц–лягушонок!

— Тристан и Изольда!

— Красная Шапочка и Серый Волк!

— Дюймовочка и Принц–эльф!

Каждое новое предложение вызывало гомерический приступ хохота. Хагрид уже не знал, как утихомирить разгалдевшихся ребят.

— А может назвать их просто Джек и Джилл? – несмело предложила Лаванда Браун, вспомнив детский стишок:

Джек и Джилл бежали с горки

Принести воды в ведре.

Джек свалился, голова разбилась,

Джилл кувыркнулась следом.

Её предложение все восприняли на ура, снова дружно расхохотавшись. Простые имена удивительно подходили морским конькам.

Хагрид показал, как подзывать гиппокампусов – просто подобрал пару камешков, сунул руки в воду и постучал камнями друг о друга. Через некоторое время Джек и Джилл не замедлили появиться. Сначала чуть вдалеке показались две мокрые, гладкие, лоснящиеся спины и рыбий хвост – животные нырнули в последний раз и вынырнули уже у кромки воды. Хагрид дал каждому по кусочку прессованных водорослей и потрепал по мокрой холке.

Джек оказался гнедым, шоколадного оттенка. Джилл же была игреневой масти – шкура рыже–палевая, а грива льняная. У гиппокампусов были большие чёрные умные глаза, влажно поблёскивающие из-под прямых ресниц – ну лошади и лошади. Только с рыбьим хвостом.

Все старались погладить их по шее, потрепать по холке. А гиппокампусам, похоже, только этого и надо было. Они тоненько ржали и тыкались бархатными носами в ладони, требуя ещё вкусных водорослей.

— А как они уживутся с русалками и тритонами? – спросил Гарри.

— Гиппокампусы с кем угодно найдут общий язык! – успокоил его Хагрид. Он и не догадывался, как фатально был прав… ***

На субботнее Ориентирование Мелисса принесла странного вида соломенные тапочки.

— Это что – обувка для пугала? – развеселился Дин Томас.

— Нет, Дин, это очень удобная, а иногда и просто необходимая вещь. Примерь-ка. – Ме–лисса взмахнула палочкой и в передней части библиотеки появилась длинная полоса песка. – Иди-ка, прогуляйся по песочку, а все остальные пусть смотрят.

Дин несмело надел тапочки, боясь их порвать – больно уж хрупкими и ненадёжными они выглядели. Он осторожно встал на песок и прошёлся по нему. И вот те на! Дин не оставлял следов!

— Ну, поняли, для чего нужны эти соломенные тапочки? Наденьте их, если не хотите наследить, во всех смыслах этого слова. Смело ходите в них по пыли, по снегу, по песку или по мокрому полу. Очень удобно. Есть, конечно, Вытирающее заклинание, стирающее следы, но для этого надо идти спиной вперёд, вытирая следы за собой. Это неудобно. Соломенные тапочки гораздо лучше, но, как всегда, их очень мало осталось.

Вторую часть занятия – теоретическую – Мисс Найтингейл посвятила волшебным

зеркалам.

— Волшебных зеркал очень много, все они, выполняют разные функции и созданы с раз–ными целями. Есть зеркала разговаривающие и показывающие прошлое и будущее, есть отображающие зеркала, работающие как передатчики. С их помощью можно увидеться и поговорить с далеко живущими родственниками и друзьями. Такое зеркало скоро установят у Мадам Розмерты в Трёх мётлах, но услуга будет платной. Это удобнее каминной связи, потому что человека видно целиком, а не одну лишь голову, танцующую на углях. К тому же не придётся привычно глотать золу, попытавшись вдохнуть поглубже. К тому же эту связь невозможно перехватить, поэтому она надёжнее каминной.

Так вот как связываются между собой члены Ордена! – догадался Гарри. – Дамблдор же говорил в прошлом году, что у них есть связь понадёжнее каминной, которую всё время пыталась перехватить Амбриджиха!

— Разговаривающие зеркала не редкость, они есть дома почти в каждой семье волшебников и в ваших ванных комнатах здесь, в Хогвартсе. Зеркала, показывающие будущее, очень редки. Последнее такое зеркало было у Екатерины Медичи, ведьмы, королевы Франции. По нему она пыталась предугадать смену династии, вызывая с помощью магии изображения будущих королей Франции. После её смерти зеркало досталось её сыну Генриху, магглу, противнику магии, и, скорее всего, было уничтожено. А вот о двух следующих зеркалах я бы хотела рассказать поподробнее. Это зеркало Еиналеж и зеркало памяти…

О зеркале Еиналеж Гарри и так уже всё знал. Он нашёл его в первый же год учёбы в Хог–вартсе. Оно отражало самые сокровенные мечты, самые потаённые желания сердца. Гарри увидел в нём свою несуществующую семью такой, какой она могла бы быть. Мать, отец, бабушки и дедушки, тёти и дяди… все те, кого у него никогда не было. А вот Рон увидел в зеркале Еиналеж себя–любимого с кучей наград, в центре всеобщего внимания – ведь он всю жизнь рос в тени братьев.

Интересно, а что увидела бы в этом зеркале Мисс Найтингейл? – отвлёкся на какое-то время Гарри, а когда очнулся, Мелисса уже начала рассказывать о зеркале памяти.

— Зеркало памяти – это особое зеркало, хотя бы уже потому, что оно жидкое, и находится в специальной нефритовой чаше. Если окунуть туда волосы человека, можно увидеть все его воспоминания.

— Я видел у профессора Дамблдора омут памяти, – сказал Гарри вслух. – Там тоже хранятся мысли и воспоминания.

— Зеркало памяти – это нечто другое. С его помощью воспоминания можно стирать, кор–ректировать и создавать новые – фальшивые.

— А зачем это надо? – спросил кто-то.

— Вот представьте себе, что у кого-то на глазах погибли его родные, или произошло что-то очень страшное, неприятное. Человек не может об этом забыть. Его мучают кошмары, воспоминания постоянно всплывают перед глазами, истощая нервную систему. Человек не может освободиться от этой тяжести. Так он может сойти с ума. С помощью такого вот зеркала этот жуткий эпизод стирают из памяти. Но он не пропадает навсегда. Человек просто не помнит об этом какое-то время, а потом ему кажется, что это произошло миллион лет назад, и ему уже не так плохо.