Гарри Поттер и Наследники Слизерина
Шрифт:
— Сорок? Но у меня же всего одна сорока…
— Прости, Маргарет, но это уже третья Сорока–Мэгги… Птицы не живут так долго. Та сорока, которую подарил тебе брат, давно умерла. Вторую Сороку–Мэгги ты даже не застала, эта уже третья. Тебя не удивляло, что твоя сорока всё время выкрикивает какие-то малоприятные слова, неизвестно где их набираясь? Это из книг, что я читал тебе вслух. Я где-то прочитал, что с человеком, впавшем в кому, как это состояние называют магглы, надо как можно больше говорить. Попробуйте-ка ежедневно в течение пятнадцати лет искать новую тему для разговора со спящим человеком… И я решил читать книги вслух. Отсюда в лексиконе сороки и появились все эти Энхиридионы
— Значит, это вовсе не та птица, которую подарил мне Руди? – расстроилась Маргарет. – Это, конечно, ничего страшного, но я думала, что мне осталось от брата хоть что-нибудь, а так ничего нет… – на её глаза навернулись слёзы.
— Ну что вы, Маргарет, вам осталось нечто гораздо более памятное и ценное, чем говорящая сорока, – успокоил её Дамблдор. – Вам остался Гарри.
— Да, тётя Мэг, я могу свидетельствовать, что я гораздо лучше любой сороки, хотя бы и говорящей! – попытался Гарри приободрить расстроенную тётку. Кажется, у него получилось – Маргарет улыбнулась и благодарно сжала его руку.
— Я тоже хотел спросить про Сириуса. Почему он выглядит моложе? – задал вопрос Дамблдору Гарри. – Ведь когда он упал в арку… Сколько тебе было, Сириус? Сорок два? Почему же сейчас он выглядит максимум на тридцать? Когда я увидел его в пещере, я не поверил, что это он.
— О! Вот это и правда интересно! – мудро улыбнулся Дамблдор. – Точно сказать не могу, законы того мира нам в точности не ведомы. Могу лишь предположить, что там мы выглядим и чувствуем себя на столько, сколько нам было, когда мы были наиболее счастливы, когда нам было хорошо. Если период тридцатилетия для Сириуса был самым счастливым и запоминающимся в его жизни, то в арке ему стало тридцать, смею предположить, что чуть меньше, потому что в тридцать лет он уже сидел в Азкабане. Поэтому и вернулся он словно помолодевшим. Но это лишь мои домыслы. Повторю, что живым ничего наверняка не известно о мире мёртвых. Так что, Сириус, радуйся, что ты скинул с плеч лет двенадцать–пятнадцать. Наслаждайся вновь обретённой молодостью.
— Вы так заманчиво говорите, профессор Дамблдор, что многие начнут мечтать о том, чтобы оказаться в арке безвременья, – сказал Люпин, так рано постаревший. – Только надо дать кому-нибудь клятвенное обещание.
Все сдержанно рассмеялись, но каждый про себя подумал, что не захотел бы попасть в арку ни за какие коврижки.
— У меня тоже есть вопрос, – отважился вдруг Рон. – Профессор Снегг, в самом начале го–да мы с Гарри видели, как вы вышли из комнаты Маргарет, тогда ещё Мисс Найтингейл. Она нам сказала, что вы, видимо, были там без её ведома. Что же вы там делали и как туда попали?
— Я, конечно, не обязан отчитываться в своих поступках перед вами, Уизли, но, так уж и быть, удовлетворю ваше любопытство, раз уж сегодня день–раскрытия–всех–секретов–и-тайн. Мне нужна была карта Мародёров, оставшаяся в кабинете со времён лже–Грюма. Следовало бы поискать её там гораздо раньше, но то мне что-нибудь мешало, то было не к спеху. Эта карта – исключительно удобная вещь. Для проведения запланированных сеансов стирания памяти мне нужно было быть абсолютно уверенным, что я смогу провести Мисс Найтингейл незамеченной по той части школы, где не проходит тайный коридор – в частности – по подземельям. Я же знаю, как вы любите ошиваться ночами там, где вам быть не следует.
По моим расчётам карта всё ещё оставалась в комнате, примыкающей к кабинету Защиты. Пришлось туда, пардон, вломиться. Но карты я не нашёл.
— Я носила её с собой. Это слишком ценная вещь, чтобы её оставлять где попало, – объяс–нила Маргарет. – Но как
— Не–е-ет, всё было гораздо проще. У меня есть ключ–к-любому–замку. Это не та жалкая универсальная отмычка, что была у Поттера в прошлом году – камень в огород Сириуса, подарившего её Гарри – это нечто гораздо более ценное и полезное. Ключ–к-любому–замку открывает действительно любые замки, запертые по–маггловски или по–волшебному. При этом если на дверь будут наложены какие-то заклинания против проникновения, которые сразу же дадут знать хозяину о визите непрошенного гостя, ключ–к-любому–замку будет предупреждающе светиться. Это знак, что в такую комнату лучше не соваться…
— Эх, нам бы такой ключ в своё время, – Сириус посмотрел на Люпина горящими глазами. Тот вернул ему точно такой же взгляд.
— А то мало вы кабинетов обчистили! Мародёры… – хмыкнул Дамблдор в бороду. – Ладно, если мы со всем наконец разобрались, я думаю, нам пора на праздничный ужин. Только нас там сейчас и не хватает. Всё равно сегодня слишком поздно для путешествий во времени, все устали и слишком для этого взволнованы. Нам всем необходимо отдохнуть. Прошлое всё равно изменить нельзя, его можно только увидеть. Сделаете это завтра, – сказал Дамблдор Гарри и Маргарет напоследок. – А сейчас давайте все в Большой зал. Извините, Блэк, но вам придётся посидеть у меня в кабинете, идти в толпу народа вам сейчас слишком рискованно, вас могут узнать.
Сириус обречённо кивнул.
— Да ладно тебе вздыхать! Представь, каково мне сейчас будет сидеть за слизеринским столом! За одним столом с Малфоем и Нарциссой! Это не для слабонервных! Такой хороший праздник для меня! – кисло улыбнулась Мелисса.
— Сядете с самого края, я вас прикрою, – успокоил её Снегг.
— И на том спасибо.
Сириус глянул на них искоса ревнивым глазом, обернулся Нюхалзом и потрусил прочь из подземелья.
По дороге Гарри с трудом сообразил, что сегодня ещё только первый из четырёх Вечеров Встречи Выпускников. Неужели праздничного ужина ещё не было? Ему показалось, что с тех пор, как они с Роном подшутили над Мундунгусом и поиздевались над Драко, прошла вечность. За это время он нашёл тётю, Мелисса Найтингейл стала Маргарет Поттер, а Сириус, кажется, обрёл взаимную любовь.
Столы в большом зале просто ломились от всяких вкусностей, но Гарри не замечал, что он ест.
— Эй! – толкнула его в бок локтем Гермиона. – Ты же намазываешь пирожное горчицей!
— Ой, и правда… – вслед за закусками давно уже подали десерт, и Гарри вместо бутерброда с колбасой собирался не глядя намазать горчицей плоское миндальное пирожное. Ел ли он горячее, в его памяти не сохранилось. Мысли блуждали далеко, где-то в безоблачных далях.
— Эй, а Драко-то за столом нет! – шепнул ему Рон. – Снегг даже не допустил его к праздничному столу! Бьюсь об заклад, он все четыре дня будет драить рукам туалеты! Вот умора…
— И поделом. Это ему за Чау–чау и грязнокровку.
Рядом раздался какой-то грохот. Это Тонкс уронила на Перси блюдо с медовыми пряниками. Сидящий по другую сторону от него Невилл стал помогать ему их собирать и в итоге опрокинул на него графин с вином, перепачкав его новую фиолетовую мантию. Перси взвыл.
— Тонкс, ты точно Долгопупсам не родственница? Потому что этот молодой человек просто твой конкурент по неловкости, – сказал ей с улыбкой Чарли Уизли, кивнув на Невилла.
Тонкс буркнула что-то нечленораздельное, а потом добавила, что если Чарли будет драз–ниться, она в следующий раз уронит что-нибудь на него, чтобы ему не было завидно.