Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
Как ни странно, перспектива спасения позволила Гарри направить всю свою энергию в русло злости на миссис Малфой.
— Ничем я не обязан Вашему мужу! — возмутился он, считая, что должен добиться ясности в этом вопросе в память о тех, кто действительно о нем заботился. — Ничего он для меня не сделал!
— Неужели?! — ядовито осведомилась Нарцисса Малфой. — Если бы не он, ты бы не вышел из Отдела тайн Министерства в ту ночь, когда вас угораздило там оказаться.
Гарри открыл рот, чтобы поправить представления миссис Малфой, когда в его памяти возник луч заклинания, в полумраке Отдела тайн вылетающий из волшебной палочки и перебивающий другой луч, и раздраженный
— Не говоря уже о твоих бессовестных родственниках! — продолжала возмущаться миссис Малфой.
— Гарри, смотри! — вырвалось у Невилла.
Гарри пришлось протереть очки, чтобы разглядеть то, на что указывал Невилл. Поначалу небо показалось ему незамутненно серым, однако, прищурившись, гриффиндорцу удалось различить несколько движущихся точек. Не оставалось сомнения: к ним летели на метлах.
— Наконец-то, — произнесла Нарцисса Малфой с возросшей самоуверенностью. — Впрочем, это еще не абсолютное решение проблемы. Придется как-то оправдываться. Скорее всего, они уже нашли Петтигрю.
По-честному, Гарри не желал с ней разговаривать. Он планировал, что вот сейчас за ними прилетят, после чего он пойдет своей дорогой, новоявленная крестная — своей, и ему больше никогда не придется выслушивать, как он обязан Люциусу Малфою. Однако то, о чем она волновалась, было их общей проблемой.
— Что нужно сказать? — процедил он, не оборачиваясь.
— Правду, — ответила ведьма. — В дом ворвались Упивающиеся смертью. Хвост преследовал тебя, и его задушило костюмом, зачарованным против воров. Вот только, мистер Лонгботтом, как объяснить Вашей бабушке, что Вы там находились без ее разрешения?
— Не беспокойтесь, я как-нибудь сам, — великодушно предложил Невилл. Однако, голос его дрожал, впрочем, вполне возможно, что от холода.
В те тревожные минуты, когда Гарри наблюдал за приближающимися фигурами, ждал и следил, как они спешиваются, он старался ни о чем не думать, особенно — о Малфоях. Его немного взволновало то, что прибывшие были сотрудниками Министерства и представляли власть, а не Орден Феникса, хотя некоторые из них и состояли в нем. Однако, осознав, что ему в самом скором времени предстоит давать ответы на многочисленные вопросы, а он еще ничего не придумал, Гарри отнесся к этому равнодушно. Он не успел ни о чем договориться ни с друзьями, ни — при мысли о такой необходимости ему сделалось неприятно — со слизеринцами, и потому справедливо рассудил, что имеет право положиться на волю случая. Тем более, спасатели были настроены сочувственно и пока ничего не спрашивали.
— Наши люди побывали в фамильном доме Блэков, и теперь там полностью безопасно. К сожалению, нами арестованы только двое. Ваши волшебные палочки ждут вас в «Хогвартсе», — обращаясь к ребятам, сказала Хестия Джонс. — Что касается Вас и Вашего сына, миссис Малфой, то боюсь, что я вынуждена пригласить вас в Министерство. У нас есть несколько вопросов.
— Как скажете, — процедила миссис Малфой и наконец-то поднялась со своего места.
У Гарри не было возможности проследить, что она станет делать дальше. Кингсли Шеклбот подошел к нему и попросил держаться за него покрепче. Не успел Гарри попрощаться с ветром и бесцветным пейзажем, как с ним и Невиллом аппарировали к воротам «Хогвартса».
Казалось,
— Гарри, ты не расстраивайся так, — попросил Невилл.
На это Гарри пока не был способен, но ему пришлось притворяться, поскольку бросившийся к ним Хагрид и без того изнывал от беспокойства. Когда он, легко оторвав обоих от земли, стиснул их в своих объятиях, Гарри был почти уверен, что ему сейчас точно придется идти к мадам Помфри, лечить ребра.
— Мерлин, что это вы такое надумали? Директор вам сейчас не знаю, что сделает, — принялся бушевать Хагрид. — Виданное ли дело, чтобы на последнем курсе вылететь из школы!
Он был не на шутку напуган подобной перспективой. Гарри понурился; Хагрид, пожалуй, оказался единственным человеком, перед кем он был способен почувствовать вину за свой так называемый проступок. Гриффиндорца немного ободряло лишь то, что Хагрид, к счастью, не знает о его встрече с Темным лордом.
— Зачем это вам двоим понадобилось? — поражался Хагрид, выразивший строгое намерение сопроводить парней до кабинета директора. На самом деле, учитывая длину его шага, им приходилось за ним бежать. В этом был свой плюс: они окончательно запыхались, зато формулировка вопроса очень обнадежила Гарри. «Значит, Рон, Гермиона и остальные — никто не заметил, что они выходили?».
Разумеется, Гарри не стал пересказывать свои мысли Хагриду, да и радоваться было рано. Фадж принял Гарри и Невилла далеко не в лучшем расположении духа, что, впрочем, не помешало ему предложить провинившимся присеть.
— Как понимать то, что вы решились без разрешения покинуть школу? — спросил он без обиняков.
Гарри не чувствовал сейчас себя способным умерять чей-либо гнев; он сам продолжал кипеть. На мгновение у него возникло сильное желание свалить все на сумасбродство Нарциссы Малфой. Она заслужила это. Но клевета была противна его натуре, и потому он лишь следом за Невиллом пробормотал:
— Я прошу прощения, сэр.
— Чего ради Вы, мистер Поттер, повели себя так неразумно? Подумать только — отправиться на встречу с членами семьи Упивающегося смертью, да еще в этот жуткий заброшенный дом, — Фадж помотал головой, и что-то виноватое, определенно, проступило в выражении его лица. Гарри это подметил, поскольку совсем недавно нечто похожее проявилось в его так называемой крестной матери. Поэтому, еще не до конца уяснив собственные подозрения, он пытливо спросил:
— А Вы не знаете?
— Мерлин! — вздохнул Фадж.
Бывший министр покинул свое кресло и, держась за голову, медленно прошел к окну. Он отвернулся от учеников, и не сразу решился заговорить.
— Бедный мальчик, она тебе все же об этом сообщила! На самом деле, Министерство предпочло бы, в сложившихся обстоятельствах, чтобы она держалась подальше, — проинформировал он. — Крестные родители, конечно, не являются родственниками, а в данном случае их выбор весьма неудачен.
Не дослушав, Гарри вскочил. Менее всего он склонен был защищать права Нарциссы Малфой и оберегать ее от справедливых нападок. Однако ставить ее на одну доску с Сириусом было со стороны Фаджа, по его мнению, непростительной наглостью.