Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— Добби, ты знаешь ведь, что Нарцисса Малфой — моя крестная мать? — спросил он.
Уши эльфа затрепетали, и вообще, судя по всему, Добби невероятно обрадовался, услышав это.
— Мерлин всемогущий! — затрещал он и пустился в пляс. — Как хо-ро-шо, что Гарри Поттер узнал об этом не от Добби!!!
— В самом деле, просто счастье, — процедил Гарри, а Гермиона бросилась спасать ценные книги, благо Добби едва не уронил столик. Скоро к эльфу вернулось желание выражать свое настроение словами, и он затараторил.
— Добби было ужасно стыдно, сэр, Добби казалось, что он недостаточно откровенен с великодушным Гарри Поттером. Гарри Поттер ведь знает, что Добби готов
— Пустяки, Добби, — добродушно отмахнулась Гермиона, выравнивая стопку книг на диване рядом с собой.
Сам Гарри так не считал, но, видя, с каким напряженным ожиданием ловит его взгляд Добби, напомнил себе, что вызвал его не для того, чтобы ругать.
— Ну и что твоя бывшая хозяйка? — обратился Гарри к эльфу.
— О, она никогда не хотела плохого Гарри Поттеру, никогда, — замотал ушами Добби. — И в тот год, когда Добби предупредил Гарри Поттера, она не знала, что делать. Наверное, хозяйка была согласна, чтобы Добби предупредил Гарри Поттера, ведь желания Добби в то время было недостаточно, Добби был порабощен.
— А как к этому относился Люциус Малфой? — пожелал узнать Рон.
— О! Хозяин всегда очень боялся, что кто-нибудь узнает тайну леди Нарциссы, но никто не узнал. У них были бы большие неприятности, да! — Добби так размахался руками, что Гермиона, всерьез забеспокоившись, как бы он не ушибся, похлопала эльфа по спине. — И Добби не сказал Гарри Поттеру, от кого он пришел, — продолжал захлебываться Добби. — Добби даже Винки ничего не рассказал!
— Значит, твоя хозяйка, в сущности, милая женщина, — успокаивающе произнесла Гермиона, но добилась обратного эффекта.
— Не то, чтобы очень, и она больше Добби не хозяйка! — взвился Добби. — Леди Нарцисса — заносчивая ведьма, мисс, вредная!
Тут Добби схватил верхнюю книгу из стопки на диване и со всей силы дал себе по лбу.
— Мерлин! — воскликнула Гермиона и принялась отбирать книгу, причем Живоглот охотно ввязался в битву, урча и царапая ее участников. Рон едва сумел ухватить кота поперек туловища и оттащить, а Гарри, зная, как трудно утихомирить Добби, поспешил прийти на помощь Гермионе. Вместе они сумели-таки отобрать «Нумерологию. Продвинутый уровень», и постепенно Добби успокоился достаточно, чтобы можно было продолжать расспросы. Гарри выдохся, у него даже злости не было, и ему вдруг показалось, что все это только для того, чтобы погасить любопытство Рона и Гермионы. Нет, друзья, конечно, искренне беспокоились о нем, и с истинно следовательской скрупулезностью выясняли, как так могло получиться.
— Она никогда не интересовалась, как живется Гарри у тетки? — с осуждением спросил Рон.
— Нет, сэр! — воскликнул эльф и зачем-то стукнул кулаком по столику. — До школы она всегда спрашивала у старого директора про Гарри Поттера, и он говорил, что все в порядке, а ей нельзя появляться у магглов. Потом, Гарри Поттер, Вы познакомились с хозяином Драко, и не понравились ему. Гарри Поттер в этом не виноват, нет! — эльф еще энергичнее замотал ушами, чем до сих пор. — Он всегда к Гарри Поттеру относился плохо, потому что мадам из-за Гарри Поттера расстраивалась. Каждый раз, как хозяин Драко приезжал домой на каникулы, — Добби сокрушенно опустил голову, — хозяин Драко рассказывал маменьке о Вас всякие нехорошие вещи, сэр. А мадам, сами понимаете, свой ребенок дороже.
— А после слушания — тем более, — пробормотал Гарри.
— Так Малфой просто боялся конкуренции с тобой, Гарри, — произнесла Гермиона тоном, как будто это все объясняло.
— Еще бы! — усмехнулся Рон. — В квиддиче ты его обошел, а если бы маменька
— Прекратите! — устало попросил Гарри. В голове смутно вертелся один вопрос, который он никак не мог сформулировать, казалось, это важно, и вроде бы касалось того, что сказала ему Нарцисса Малфой на скалах. Однако ему надоело, захотелось спать, и Гарри в принципе считал, что все вопросы подождут, тем более что он в любое время может позвать Добби. — И прекрасно, что я вырос у Дарсли, а то стал бы избалованным и капризным, и Темный лорд давно бы получил мою голову на блюдечке, — он сжал челюсти, сдерживая зевоту.
— Почему? — спросила Гермиона.
— Умнейший вопрос! — издевательски умилился Рон. — Думаешь, Малфои позволили бы Гарри чему-нибудь научиться, чтобы противостоять Темному лорду?
— Хозяин, то есть Люциус Малфой два раза пытался этому помешать, — кивнул Добби. — Сначала он велел магглам не пускать Гарри Поттера в школу. А магглы и сами не хотели, они испугались, когда письмо пришло…
— Ага, — кивнул Гарри, наблюдая, как, взвиваясь, пляшет огонь в камине.
— Они даже увезли Гарри Поттера, но он все равно пошел в «Хогвартс». А потом Люциус Малфой велел им попытаться не пустить Гарри Поттера на второй курс в «Хогвартс», — эльф со значением поднял вверх указательный палец. — Только Добби точно не знает, для кого он это сделал — для Темного лорда или для леди, своей жены.
— А почему дядя и тетя Гарри слушались Люциуса Малфоя? Он что, пугал их? Или мучил? — волнуясь, спросила Гермиона.
— Нет, прекрасная мисс! — Добби недоуменно оглядел ребят, словно подобное предположение было последней возможностью, которую стоило предполагать в данном случае. — Разве Добби не сказал? Это Люциус Малфой уговорил семью Дарсли оставить у себя Гарри Поттера. Он всегда платил им за это.
Гарри выпрямился. Пожалуй, ничего хуже ему еще слышать не доводилось.
— Он не хотел, чтобы Гарри Поттер жил в его семье, и согласился с Дамблдором… — верещал Добби.
— Драко знает??? — прорычал Гарри.
От испуга эльф, икнув, повалился назад и плюхнулся на ковер, не сводя с Гарри огромных глаз. Рон и Гермиона тоже встали, и Гермиона коснулась плеча Гарри, но он, не задумавшись, сбросил ее ладонь.
— Я тебя спрашиваю, Драко Малфою известно, что его папаша за меня платил? — прохрипел Гарри.
— Ты что! Нет, конечно, он бы обязательно проболтался! — не усомнился Рон. — Ты же знаешь, какой у Малфоя поганый язык!
Из дальнейших расспросов эльфа выплыла весьма практичная подробность: Люциус платил не всегда, а только за то время, что Гарри живет с Дарсли. Рону это показалось разумным, и он, должно быть, так и не понял, почему Гермиона шикала на него, не давая, как следует, развить свою мысль.
Странно, но Гарри такая нечуткость почти не задевала. Он чувствовал себя слишком вымотанным и униженным, чтобы обижаться на друга.
На другой день Фадж снова пригласил нарушивших дисциплину учеников, на этот раз — всех сразу. Он так и не понял, насколько близок был к погрому в своем кабинете. Настроение Гарри к утру ничуть не улучшилось, а при виде обоих слизеринцев, явно не понесших наказания, за исключением, возможно, доверительной беседы со Слагхорном, ему сделалось просто невыносимо. Вдобавок Невилл, явно по наущению Гермионы, следил, как бы он не вспылил, а директор невыносимо занудно выдавал нотацию, не замечая, как Малфой насмешливо вскидывает брови. Гарри не мог не отметить вялости Нотта; вот он, судя по всему, боялся, но вряд ли Фаджа. А тот, похоже, затеял все это ради единственной фразы: