Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

akchiskosan

— Наконец-то славный Гарри Поттер вышел к Добби! — услышал он, едва ступив на последнюю ступеньку.

Домашний эльф, как всегда, излучал при встрече с ним неподдельное счастье. Гарри вымучил ответную улыбку, против воли почувствовав облегчение: он побаивался оставаться один, и именно поэтому, на самом деле, и ушел из комнаты. Однако он знал, что, если припадок повториться, пережить его с Добби будет не так стыдно, как, допустим, рядом с Дином и Симусом.

— Спасибо, Добби, — сказал он, движением палочки разжигая огонь в камине. — Ты можешь больше не следить за слизеринцами.

Как оказалось, ничего плохого они не делают, например, Малфой…

— Он и хорошего не делает, Гарри Поттер! — с невероятным чувством выпалил Добби и уселся прямо на пол.

Эта интонация была хорошо знакома Гарри: именно так эльф обращался к Драко всякий раз, когда поддразнивал его. Сейчас, казалось, Добби себя не помнит от осуждения и обиды.

— Чем он тебе так досадил? — полюбопытствовал гриффиндорец.

— А он Винки не помогает, сэр! — заявил эльф, нервно теребя ухо.

Гарри с вопрошающим недоумением поглядел на Добби. Он понять не мог, с какой стати Малфой станет помогать Винки.

— Помните, мастер зелий приводил Винки к директору в ту ночь, когда погиб ее последний хозяин Крауч? — спросил Добби.

Еще бы Гарри этого не помнил! Ведь предполагалось, что Барти Крауч-младший убьет его, и то, чем он занимался весь год, подставляя Гарри посредством Тремагического Турнира, возможно, обеспечило бы негодяю пожизненные почести в свите Темного лорда.

Вспоминая те дни, когда он, ничего не подозревая, шаг за шагом, победа за победой приближался к верной гибели, Гарри поежился. Сейчас казалось нереальным, что ему удалось уцелеть в тот год, и он ни за что не согласился бы пройти все это снова. С другой стороны, воспоминания ободрили его, как бы говоря, что из его теперешних сложностей тоже непрменнно найдется выход.

— Профессор зельеварения нашел положение Винки плачевным и приготовил для нее одно зелье, чтобы облегчить ее страдания. Но он не стал варить его постоянно и поручил это хозяину Драко, одному из лучших своих учеников. Профессор тогда помогал своему классу готовиться к экзаменам на СОВУ и сказал, это хорошая практика для Драко Малфоя. И он сначала сделал все, как положено, — тут голосок эльфа взвился от возмущения, — а потом отказался помогать! Заявил, что Винки все равно не исправляется и толку нет, а помощь только развращает Винки. И тогда они с наставником даже поспорили, Гарри Поттер! Профессор сказал, он должен привыкать к тому, что не все в этой жизни приятно и не все приносит результаты. А Драко Малфой, дурной человек, заявил, что, если бы Винки больше мучилась от похмелья, она бы, наверное, меньше пила, представляете, сэр?

Гарри представлял. В общем, он, возможно, согласился бы с этой точкой зрения, не будь она высказана Малфоем, и потом, ему не хотелось портить доверительные отношения с Добби.

— Теперь зелье варит мисс Паркинсон, она хочет научиться делать его хорошо, чтобы стать целителем, — сообщил Добби. — Кстати, Гарри Поттер что-то плохо выглядит, почему так?

Гарри сказал, что все в порядке и ничего ему не нужно. Скоро в гостиную спустились два пятикурсника, и Добби исчез. Гарри не двигался с места, специально

стараясь ни о чем особо не думать. Наконец, он дождался Гермиону.

— Что же, это означает, что Лорд нашел убежище, и снова взялся за старое, — предположила она.

Видя его состояние и стремясь скорее помочь ему, Гермиона вознамерилась немедленно заставить Малфоя связаться с Дамблдором, и после завтрака очень быстро исчезла из Большого зала. Гарри вместе со всеми вернулся в гостиную, где одноклассники тактично делали вид, что все нормально. Почти все взялись за уроки.

Гарри пересказал Рону и Джинни то, что услышал от Добби, и Джинни от души позабавилась, заметив, насколько подозрительными им казались некоторые разговоры слизеринцев. Гарри улыбался ей; но на душе у него было неспокойно.

Проникновение в его разум было угрожающим, сметающим любые преграды. Гарри и сейчас, если не отвлекаться, чувствовал пронизывающее, всевидящее вмешательство, холодное и мучительное.

Он подозревал, что окклуменции недостаточно, чтобы противостоять этому. Но все, что ему оставалось — сидеть и ждать, что скажут более опытные колдуны, никто из которых, между прочим, никогда не переживал подобного.

Гермиона вернулась быстро; было заметно, что она колеблется, словно гонец, принесший неутешительную весть. Лаванда и Парвати, не знающие о том, что случилось ночью в комнате мальчиков, только тогда заметили, что что-то не так, но Гермиона не стала тратить время на объяснения для них.

— Профессор Дамблдор считает, Гарри, — сказала она, — что твоя защита ослабла. И, знаешь, он полагает, чтобы ее восстановить, есть лишь один способ.

— Что за способ? — спросил Гарри.

— Ты должен вернуться в дом твоей тетки и пожить там некоторое время, — решительно, даже с вызовом объявила подруга.

Ее неуверенность сразу стала понятна Гарри. Он готов был пить самые противные зелья, совершать любые процедуры, согласился бы даже на уроки окклуменции со Снейпом, хотя последнее и было примерно равноценно тому, что ему предлагали.

— И что, я теперь всю жизнь буду туда возвращаться? — возмутился он. — Должен быть иной выход! Я хочу стать независимым, понимаешь? Мне надо научиться самому себя защищать!

Гарри осознавал, что, реагируя так на предложение съездить к тете, сам выглядит, мягко говоря, странно. Одноклассники слушали его, и не всем было понятно, отчего он так сопротивляется.

— Да, знаю, — успокаивающе произнесла Гермиона. — И все мы что-нибудь придумаем. Но пока что тебе надо провести каникулы с семьей. Это приказ Кардинала, Гарри.

На голову парня вдруг обрушилась тяжелая мысль, что все уже решено. Распоряжения Кардинала не в первый раз вставали ему поперек горла, однако бороться с ним, Дамблдором и еще атаками Темного лорда было немыслимо. Воображение Гарри легко рисовало дальнейшее развитие событий. Малфои снова договорятся с Дарсли насчет денег, и его, разумеется, примут. При мысли о том, что ему придется провести несколько скучных дней взаперти в своей старой комнате на Бирючиновой аллее, скрываясь от Волдеморта, Гарри подавил тяжелейший вздох.