Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
На следующий же день, ближе к обеду, школу потрясла пикантная новость. Она внесла разнообразие в состояние тревожного ожидания, коим все были охвачены вот уже долгое время. Новость не имела отношения к войне, но, пожалуй, свидетельствовала о начале своеобразных боевых действий внутри «Хогвартса».
Ни Гарри, никто другой из ребят, с кем он общался, совершенно точно не были в учительской в тот поздний час, когда профессор Трелони появилась там. Но, тем не менее, всем было доподлинно известно, что случилось это около одиннадцати.
Итак,
— Только появилась, а уже собирает совещания, да еще затягивает их допоздна, — возмутился Рон.
А дело было в том, что в свой первый день в должности помощника по воспитательной работе Долорес Амбридж успела еще до приезда учеников сделать в замке обход, с результатами которого сочла нужным поделиться подробно и обстоятельно. Профессор Трелони на это собрание, следуя своей потусторонней натуре, не пришла, а, возможно, ее не пригласили. Зная отношение Амбридж к прорицательнице, Гарри предполагал второе.
Итак, профессор Трелони своим появлением прервала совещание, которое к тому времени уже перестало быть монологом. Учителя высказывались довольно резко и находились не в лучшем расположении духа. Трелони вряд ли хотела угодить в бурю; остановившись на пороге, будучи объектом всеобщего внимания, она смущенно заговорила:
— Простите, пожалуйста. Никто не видел мой херес?
Сам по себе вопрос звучал странно. Прежде всего, Трелони крайне редко покидала свою башню, куда другие учителя, в общем-то, не заглядывали. А еще, факт употребления хереса в школе вряд ли понравился бы проверяющим любого уровня, о чем Амбридж немедленно напомнила самым медовым голоском.
Лицо Сивиллы Трелони пошло пятнами, и уже безо всякого смущения, визгливо, та заявила, что это не дает новоявленной сотруднице право забирать ее херес без спроса, а попросту красть. Слово за слово, и они сказали друг другу все, что думают.
В один прекрасный момент специалист по воспитанию заявила, что ее никогда не интересовало такое дешевое пойло. На что профессор МакГонагол резонно поинтересовалась, неужели Амбридж уже попыталась его продать. После чего разговор принял еще более интригующее направление.
— Профессор из башни клялась, что до сих пор у нее ничего не пропадало. А стоило появиться гадкой женщине, в первый же день после ее обхода такое горе, Гарри Поттер, сэр! — взахлеб излагал Добби, благодаря которому не только Гарри, но и все его одноклассники из «Гриффиндора» сумели прослушать эту историю в полном объеме. Ради этого все они собрались в комнате мальчиков.
Гарри считал, что к дальнейшему распространению новости приложили руки, точнее, языки Парвати с Лавандой. Во всяком случае, ученики легко нашли объяснение тому, что профессор Трелони, вопреки обыкновению, появилась за обедом,
Зато Амбридж с присущей ей толстокожестью беспроблемно делала вид, что ничего не замечает, сновала по классам и коридорам, в общем, имитировала бурную деятельность. Она часто появлялась возле Комнаты необходимости, так что Гарри, втайне кипя, внимал предосторожностям Гермионы и не рисковал собирать ребят.
Так длилось до тех пор, пока слизеринцы не назначили собрание ночью. Точнее, как позже выяснилось, назначила его Гермиона; в сигнальном зеркале ей явился лично Серый Кардинал и потребовал, чтобы она срочно привела ребят из Дамблдоровой Армии на встречу с Малфоем и прочими слизеринцами.
Когда Гарри прибыл на место, Комната была уже открыта. Все, кто в ней находился, естественно, выглядели заспанными, недовольными и почти не переговаривались.
— У меня сообщение от Серого Кардинала. Надо срочно найти этот проклятый хоркрукс, который спрятан в школе, — заявил Малфой.
— В школе спрятан хоркрукс? — встрепенулся Гарри.
— Да. Об этом сказал Дамблдор, он вроде бы нашел его, и он же постарался его спрятать, — объявил Малфой. — Серый Кардинал давно велел нам его разыскать!
Гарри открыл рот, чтобы раздраженно поинтересоваться, как много слизеринцы еще не сказали.
— Чтобы уничтожить? — опередила его встревоженная Гермиона.
— Нет, чтобы выменять на Флориана Фортескью, — ответил Малфой. — Я разве не говорил об этом?
— Абсолютно, — скрестив руки на груди, заявила Гермиона.
Недовольство членов Д.А. было очевидно.
— В общем, мы даже не знаем, как он выглядит, — смешался Малфой. — Зато есть сведения, что Темный лорд узнал от Фортескью все, что хотел, и теперь намеревается его убить.
Это подействовало на Гарри гораздо сильнее, чем все прочее. Он хорошо знал Фортескью.
— А зачем им Фортескью? — спросил Эрни Макмиллан.
— Он же знаток истории, — пожал плечами Малфой. — Лорд всегда собирал всякие легенды и потом проверял, реальны ли описанные в них ритуалы.
Увы, слизеринцы ничего не могли сообщить о том, что именно следует искать и, безмерно расстроившись и даже слегка повздорив, все собрались расходиться.
— Подождите, — вдруг взвизгнула Паркинсон. — Амбридж!
Да, приходилось признать, что вероятность наткнуться на эту милую особу на выходе высока.
— А нельзя было подумать об этом до того, как нас приглашать? — стервозно поинтересовалась Лаванда.
Малфой презрительно сощурился, чем вызвал к себе еще меньше симпатии.
— Подумаешь, проблема, — бросил он.
— Как мы разведаем обстановку снаружи? — едва не заорал на него Гарри.
— Надо попросить Добби, — пожал плечами Малфой. В ту же секунду раздался легкий хлопок, и Добби с полотенцем через плечо предстал перед ними с самым озабоченным видом.