Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— С тех пор, как они стали жить с моими родителями и жаловаться на твое пренебрежение, касается, — теперь претензия в словах Драко смешивалась с превосходством. — Между прочим, они мне написали, немного, правда, — заметив, что краска заливает лицо Гермионы, он резко сменил интонацию, — справедливости ради, может, это они оттого, что видят, как часто я пишу домой. Между прочим, ты мне обещала, что будешь посылать им сову каждую неделю.
Гермиона явно не хотела развивать данную тему. Гарри предположил, что ему следует быть особенно осторожным; если сейчас она услышит любой шорох от его движения, то непременно обратит на
— До чего ты все усложняешь, — сказала она. — Наверное, у тебя натура такая.
— Я не понимаю, почему ты так напряжена, — заявил, в свою очередь, Малфой. — У тебя хорошие родители.
— А я не понимаю, чем тебе не нравится Чарли!
Закипал спор.
— Он мне не сказать, чтоб не нравится, — возразил Малфой. — Просто он…Уизли! А в целом я признаю, что Нимфадора гораздо лучше выбрала себе мужа, чем моя тетушка.
Они дошли до свободной скамейки, на которую староста девочек опустилась нарочито медленно, затем — огляделась, после чего без всякой необходимости чуть подвинулась, освобождая Драко место, которого было и так полно. Гарри понимал, она делает это затем, чтобы оттянуть продолжение разговора. Но эти средства скоро были исчерпаны.
— Я уже слышала об этом, — сказала Гермиона. — Но ты никогда не объяснял толком. Это какой-то семейный секрет? И, пожалуйста, не надо больше о моих родителях!
— Последнего я тебе не обещаю, — жестко произнес Драко. Он глядел не на нее, а прямо перед собой, и, заметив это, Гермиона сделала так же. Сейчас, сидя рядом, они смотрелись отнюдь не беззаботной и даже не парой; любой, проходя мимо, заметил бы, что они напряжены оба, но совершенно по-разному.
— Так что насчет твоей тети? — повторила Гермиона, и эта просьба заставила Малфоя недовольно сморщиться.
— Тетя Андромеда изгнана из семьи Блэк с тех пор, как выбрала себе в спутники жизни неизвестного тебе, к счастью, мистера Теда Тонкса, — начал он и, тяжко вздохнув не без нарочитости, умолк, подбирая слова.
— Почему — «к счастью»? — не поняла Гермиона.
Гарри заметил, как знакомая насмешливая ухмылка расползается по физиономии Малфоя. Так всегда происходило, когда слизеринец собирался объявить кое-что неприятное.
— Потому что лично мне было бы неловко знакомить его с тобой и даже с моими друзьями. А ты что, вообразила его рыцарем в сияющих доспехах? — спросил он нормальным тоном, так контрастировавшим с выражением его лица. — Ну, на самом деле речь вовсе не о нем. Главным действующим лицом в этой истории является тетя Андромеда, а точнее — благородный и старинный род Блэков. Видишь ли, мои родственники по этой линии — довольно своеобразные люди.
«Как будто по другой лучше», — подумал Гарри, хмурясь при виде подтверждающего кивка Гермионы.
— Тетя, по сути, очень порядочный человек, и оказалась подверженной всяким передовым идеям. А в нашем роду издревле выводились консерваторы, да и просто чокнутые зануды. В общем, я могу понять, что ей опротивел родительский дом. Ты же там часто бывала, даже жила? — на это Малфой получил еще один подтверждающий кивок. — Мама говорит,
— Они счастливы? — спросила Гермиона с надеждой. Малфой фыркнул.
— Ну… во всяком случае, они недовольны друг другом совершенно взаимно. Некоторые считают, что и в этом можно найти счастье, — ответил он. — Очень скоро тетя выяснила, что у них принципиально разные представления о том, что такое нормальная жизнь. Мистер Тонкс происходил из очень, как я понимаю, мм, простой семьи, даже по маггловским меркам. Он уважал себя за то, что имел работу, приносил домой какие-то деньги, не изменял жене и мог себе позволить угостить друзей. Он считал, что этого более чем достаточно, и для другой женщины, из его круга, возможно, так бы и было.
— Деньги — не главное! — проворчала Гермиона.
— Не главное, — неожиданно покладисто согласился с ней Малфой. — Но если ты привыкла ни в чем себе не отказывать, а потом тебя ставят перед фактом, что финансам, которыми ты отныне располагаешь, есть предел, и предел этот довольно близок… деньги, как я понимаю, становятся очень важны, когда их не хватает. А потом родилась Нимфадора, и разочарований стало еще больше, потому что она, конечно, не принадлежала к избранному кругу, а все из-за папочки.
Гарри никогда не любил сплетен и презирал манеру тети Петунии подслушивать все, что происходит у соседей, но теперь неожиданно поймал себя на том, что ему интересно. Все-таки, дело касалось знакомых ему людей. Но, на самом деле, его цель была достигнута, он убедился в том, что Драко Малфой вовсе не пытается ни очаровать Гермиону, ни обмануть ее иным способом, а всего лишь настаивает на ее общении с родителями. При всем желании Гарри не находил в этом ничего предосудительного и полагал, что пора бы убраться.
— У человека в данный конкретный момент может не быть денег, — веско заявил Малфой, переведя дыхание; Гарри ущипнул себя, отгоняя напоминание о малфоевском боггарте, который свидетельствовал о прямо противоположных взглядах Драко. — Но! Всегда видно, как надолго он намерен оставаться в таком положении. По словам тети, ее благоверный навечно «застрял в луже». Моя тетя, не забывай, из той породы, которой важны не только деньги, но и амбиции. Ее муж их начисто лишен. Чтобы чего-то там добиваться, нет, это не для него, он валяется на диване, попивает пиво, и был бы вовсе счастлив, если бы тетя его не пилила. В общем, передовых взглядов у тетушки поубавилось, и теперь она является яростной противницей неравных браков.
— Наверное, тогда я ей не понравилась, — предположила Гермиона с искренним сожалением.
— Нет, почему же? — пожал плечами Малфой. — Тетя тебя похвалила. Она заметила, что ты не дура.
Последняя характеристика, судя по всему, в свое время исторглась из уст самой тетушки.
— Да, я давно хотела спросить, — оживилась Гермиона. — Почему ей не рассказали правду, ну, о нас?
Гарри не общался с матерью Нимфадоры и потому не имел представления, поставили ли ее в известность о том, что помолвка — лишь способ вытащить Люциуса Малфоя из Азкабана.