Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

Роулинг Джоан Кэтлин

БА—БАХ!

— Тонкс! — возмущенно вскрикнула миссис Уизли и нервно оглянулась.

— Ох, простите! — Тонкс плашмя растянулась на полу и запричитала: — Эта дурацкая подставка для зонтиков, второй раз спотыкаюсь…

Но ее стенания потонули в ужасном, душераздирающем визге, от которого кровь застыла в жилах.

Побитые молью занавеси, на которые Гарри еще раньше обратил внимание, взлетели сами собой, но за ними никакой двери не оказалось. На долю секунды Гарри решил, что смотрит в окно. Окно, из которого кричит старуха

в черной шляпе, и кричит так, словно ее пытают… но потом он понял, что там просто портрет в натуральную величину, но самый реалистичный, и самый отвратительный, который он когда-либо в жизни видел.

Старуха кричала, и изо рта у нее стекала слюна, глаза закатились, желтоватая кожа лица натянулась; все прочие портреты в холле тоже проснулись и принялись вопить так, что Гарри даже зажмурился и закрыл руками уши.

Люпин и миссис Уизли бросились к портрету и попытались задернуть занавеси перед старухой, но безуспешно, а она визжала все громче и громче и размахивала когтистыми руками, словно пытаясь вцепиться им в лица.

— Шлюха! Мразь! Дерьмецы и мерзавцы! Ублюдки, мерзкое отродье, уроды, прочь отсюда! Убирайтесь вон из дома моих предков!

Тонкс, беспрестанно извиняясь, поднимала огромную, тяжелую троллью ногу; миссис Уизли оставила попытки задернуть занавеси и побежала по залу, утихомиривая палочкой все прочие портреты, в холл влетел мужчина с длинными черными волосами и чуть не столкнулся с Гарри.

— Замолчи, замолчи, ты, старая карга, ЗАМОЛЧИ! — зарычал он, хватаясь за занавесь, которую бросила миссис Уизли.

Лицо старухи побелело.

— Тыы—ы—ы! — завыла она, выкатив глаза на мужчину. — Проклятый выродок, мерзавец, позор нашего рода!

— Я сказал… ЗАТ… КНИСЬ! — рычал мужчина, и с огромным трудом, с помощью Люпина, ему все-таки удалось задернуть занавеси.

Визг старухи стих и наступила звенящая тишина.

Тяжело дыша и смахивая с лица пряди длинных черных волос, к Гарри повернулся его крестный Сириус.

— Здравствуй, Гарри, — мрачно произнес он. — Будем считать, что с моей матерью ты уже познакомился…

Глава 5. Орден Феникса

— Твоей…

— Да, да, моей милой доброй мамочкой, — кивнул Сириус. — Целый месяц пытаемся ее снять, но она, как видно, наложила на изнанку холста Безотвязные чары. [36] Быстрей спускаемся на кухню, пока они все опять не проснулись.

— Но откуда здесь портрет твоей матери? — изумленно спросил Гарри, когда они вышли за порог холла и направились вниз по узкой каменной лестнице.

Все остальные потянулись за ними.

— Неужели никто тебе не доложил? Это дом моих родителей, — усмехнулся Сириус. — Но я последний из Блеков, так что теперь все здесь принадлежит мне. Я предложил дом Дамблдору в качестве штаба… кроме этого больше ни на что не гожусь.

36

1 Permanent Sticking Charm

Гарри

рассчитывал на более теплый прием, а в голосе Сириуса отчетливо сквозила холодность и горечь. Вслед за крестным, он спустился по лестнице к двери, ведущей в полуподвальное помещение кухни.

Кухня оказалась немногим приятнее холла наверху: зал с грубыми каменными стенами напоминал пещеру. Основным источником света служил большой камин в дальнем конце зала. В воздухе стоял табачный чад, как на поле битвы; сквозь дымовую завесу угадывались пугающих размеров массивные железные котлы и кастрюли, подвешенные под темным потолком.

В центре кухни, в окружении множества стульев, принесенных для собрания, стоял длинный деревянный стол, уставленный кубками и пустыми винными бутылками, заваленный пергаментными свитками и кучей какого-то тряпья. За противоположным от входа концом стола, склонив головы, о чем-то тихо беседовали мистер Уизли и его старший сын Билл.

Миссис Уизли кашлянула. Ее муж, худощавый мужчина с редкими рыжими волосами, в очках в роговой оправе, поднял голову и вскочил.

— Гарри! — он поспешил навстречу, чтобы поприветствовать Гарри, и энергично потряс ему руку: — Как я рад тебя видеть!

Через плечо мистера Уизли Гарри заметил, что Билл, как и прежде с длинными волосами, забранными в «конский хвост», принялся торопливо сворачивать пергаменты, освобождая стол.

— Как ты добрался, Гарри? — громко окликнул его Билл, норовя разом ухватить дюжину свитков. — Шизоглаз не настаивал, чтобы вы летели через Гренландию?

— Пытался, — отозвалась Тонкс, которая подошла помочь Биллу и тут же уронила на крайний пергамент свечу: — О, нет… простите…

— Ничего, дорогая, — раздраженно бросила миссис Уизли и мановением палочки восстановила пергамент.

Во вспышке света от ее заклинания Гарри мельком успел заметить на пергаменте нечто похожее на план здания.

Увидев, как он заинтересовался, миссис Уизли схватила план со стола и сунула в руки и так уже доверху нагруженному Биллу.

— Такие вещи нужно убирать сразу, как собрание заканчивается, — недовольно проворчала она и направилась к древнему серванту, откуда принялась доставать обеденные тарелки.

Билл вынул палочку, прошептал: «Evanesco!» [37] и свитки исчезли.

37

2 Evanesco! (лат.) — Исчезни!

— Гарри, присаживайся, — пригласил Сириус. — С Мундугусом ты, вроде бы, уже знаком?

То, что Гарри сперва принял за кучу тряпья, издало протяжный хрюкающий всхрап, а потом резко дернулось.

— Хто чё про меня сказал? — сонно пробормотал Мундугус, поводя мутными, налитыми кровью глазами. — Как Сириус, так и я… — и, словно голосуя, поднял давно не мытую руку.

Джинни хихикнула.

Все стали рассаживаться за стол.

— Собрание закончилось, Гнус, — заметил Сириус. — Гарри приехал.