Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 2, неофициальный перевод)

Роулинг Джоан Кэтлин

– Так или иначе, Граупи, - закричал Хагрид, глядя с опаской, не будут ли падать еще яйца, - я привел друзей, чтобы познакомить с тобой. Помнишь, я сказал тебе, что я мог бы? Помнишь, когда я сказал, что, возможно, а должен буду уехать в небольшую поездку и оставлю их заботится о тебе немного? Помнишь это, Граупи?

Но Грауп просто издал еще один низкий рев; было трудно сказать, слушал ли он Хагрида или даже сознавал ли он, что звуки Хагрида составляли речь. Он теперь схватил вершину сосны и потянул ее к себе, очевидно просто для удовольствия, наблюдая, как далеко она отскочит

назад, когда он ее отпустит.

– Теперь, Граупи, не делай этого!
– кричал Хагрид.
– Вот, оказывается, как ты выдернул все остальные...

И достаточно ясно Гарри мог видеть землю вокруг корней дерева, начинающих ломаться.

– Я нашел для тебя компанию!
– кричал Хагрид.
– Компанию, понимаешь! Взгляни вниз, ты, большой клоун, я привел тебе друзей!

– О, Хагрид, не надо, - простонала Гермиона, но Хагрид уже подняла ветвь снова и уколол колено Граупа.

Великан отпустил верхушку дерева, которое тревожно качалось, осыпая Хагрида дождем сосновых игл, и посмотрел вниз.

– Это, - сказал Хагрид, спеша туда, где стояли Гарри и Гермиона, - это Гарри, Грауп! Гарри Поттер! Он сможет приходить к тебе, если мне придется уехать, понимаешь?

Великан только что осознал, что там были Гарри и Гермиона. Они наблюдали, с большим трепетом, как он опустил огромный валун своей головы, чтобы поглядеть на них мутным взглядом.

– А это - Гермиона, видишь? Ее...
– Хагрид колебался. Повернувшись к Гермионе, он спросил, - Ты не возражаешь, если он будет называть тебя Герми, Гермиона? Просто это имя трудное для него, он его не запомнит.

– Нет, нисколько, - пискнула Гермиона.

– Это Герми, Грауп! Она собирается приходить к тебе! Разве не здорово? А? Два друга для тебя... ГРАУПИ, НЕТ!

Рука Граупа вылетела из ниоткуда прямо перед Гермионой; Гарри схватил Гермиону и потащил назад за дерево, так, чтобы кулак Граупа наткнулся на ствол, но закрылся, ухватив только воздух.

– ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК, ГРАУПИ!
– услышали они вопли Хагрида, в то время как.

Гермиона цеплялась за Гарри позади дерева, шатаясь и хныча.

– ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК! ВЫПУСТИ - АЙ!

Гарри высунул голову из-за ствола и увидел Хагрида, лежащего на спине, зажимая рукой нос. Грауп, очевидно теряя интерес, выпрямился и снова занялся оттягиванием сосны, наблюдая, насколько она оттянется.

– Хорошо, - невнятно произнес Хагрид, вставая и одной рукой зажимая свой кровоточащий нос, а другой хватая арбалет, - хорошо... ты ... ты познакомился с ним... теперь он узнает тебя, когда ты вернешься. Да... хорошо...

Он посмотрел на Граупа, который теперь оттягивал сосну с выражением отрешенного удовольствия на его камнеподобном лице; корни скрипели, когда он отрывал их от земли.

– Ну, я думаю, достаточно на первый раз, - сказал Хагрид.
– Мы будем... ээ... теперь приходить сюда, не так ли?

Гарри и Гермиона кивнули. Хагрид снова надел на себя арбалет и, все еще зажимая нос, двинулся обратно в чащу.

Некоторое время никто не произносил ни слова, даже тогда, когда они услышали отдаленное крушение, означавшее, что Грауп наконец выдернул сосну. Лицо Гермионы было бледно

и неподвижно. Гарри же не мог сосредоточиться на какой-то отдельной мысли. Что же, спрашивается, может случиться, когда кто-нибудь выяснит, что Хагрид скрывает Граупа в Запретном Лесу? И он пообещал, что он, Рон и Гермиона полностью продолжат бессмысленные попытки Хагрида воспитать великана. Как мог Хагрид, даже с его огромной способностью заблуждаться, думая, что зубастые монстры всего лишь мило безопасны, вбить себе в голову, что Грауп будет когда-либо способен общаться с людьми?

– Держите это, - скомандовал Хагрид резко, как раз когда Гарри и Гермиона с трудом пробирались через толстые заросли гречи позади него. Он вытащил стрелу из колчана на плече и вставил ее в арбалет. Гарри и Гермиона подняли свои палочки; теперь, когда они прекратили идти, они также услышали движение рядом.

– О, blimey - сказал Хагрид спокойно.

– Я думал, что мы сказали тебе, Хагрид, - произнес глубокий мужской голос, - что ты больше не желателен здесь?

Голое туловище человека, казалось, в течение момента плыло к ним через пеструю зеленую полутьму; потом они увидели, что его талия гладко соединяется с каштановым телом лошади. У этого кентавра было гордое, высоко-скуластое лицо и длинные черные волосы. Как и Хагрид, он был вооружен; за его плечами были колчан полный стрел и длинный лук.

– Как дела, Магориан?
– спросил Хагрид осторожно.

Деревья позади кентавра зашелестели и еще четверо или пятеро кентавров появились позади него. Гарри узнал чернотелого и бородатого Бэйна, с которым он встретился почти четыре года назад в ту же самую ночь, когда он встретил Фиренза. Бэйн не подал никакого знака, что он видел Гарри когда-либо раньше.

– Так, - объявил он с противной интонацией в голосе, перед тем, как обратиться непосредственно к Магориану.
– Мы согласились, я думаю, что мы сделаем, если этот человек когда-либо покажется в Лесу снова?

– Этот человек теперь - это я, не так ли?
– проворчал Хагрид с раздражением.
– Только за то, что я не дал всем вам совершить убийство?

– Ты не должен был вмешиваться, Хагрид, - ответил Магориан.
– Наши пути - не ваши пути, наши законы - не ваши законы. Фиренз предал и опозорил нас.

– Не знаю, как вы к этому пришли, - буркнул Хагрид нетерпеливо.
– Он не сделал ничего, кроме помощи Альбусу Дамблдору...

– Фиренз вступил в рабство к людям, - промолвил серый кентавр с твердым, лицом с глубокими морщинами.

– Рабство!
– повторил Хагрид зло.
– Он сделал Дамблдору, одолжение, вот и все...

– Он продает наши знания и тайны людям, - продолжал Магориан спокойно.
– Не может быть никакого возвращения от такого позора.

– Что ж, если ты так считаешь, - проворчал Хагрид, пожимая плечами, но лично я думаю, что ты совершаешь большую ошибку...

– Так как ты, человек, - сказал Бэйн, - вернулся в наш Лес, после того, как мы предупредили тебя...

– Теперь послушай меня, - заявил Хагрид сердито. Тоже мне, "наш" Лес, тебе-то не все ли равно? И тебя не касается, кто приходит сюда и уходит отсюда.