Гарри Поттер и Орден Феникса (перевод Марго)
Шрифт:
Гарри швырнул в сторону и столик, на котором стоял серебряный прибор. Столик разбился о пол, растеряв ножки.
— Тебе не должно быть все равно, — сказал Дамблдор. Он и пальцем не двинул, чтобы помешать Гарри разрушать его кабинет. Выражение его лица было спокойным, даже отстранённым. — Напротив, твои страдания так сильны, что от них ты готов умереть.
— Я — НЕТ! — взревел Гарри, чуть не разорвав глотку. На секунду ему захотелось наброситься на Дамблдора, сбить спокойствие с этого лица, избить его, заставить его почувствовать хоть частичку той боли, которая гложет его самого…
— О, нет, тебе далеко не
— ОТКУДА ВАМ ЗНАТЬ? — заорал Гарри. — СТОИТЕ ЗДЕСЬ — ВЫ — …
Кричать не было смысла, громить кабинет не было сил; Гарри хотел убежать, пуститься бегом и не оглядываться, чтобы не видеть этих ясных голубых глаз на невозможно спокойном старческом лице. Он развернулся на каблуках, бросился к двери и рванул за ручку. Дверь не открылась, и Гарри обернулся к Дамблдору.
— Выпустите меня, — огрызнулся он. Его трясло с головы до ног.
— Нет, — спокойно ответил Дамблдор.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Выпустите меня, — повторил Гарри.
— Нет, — повторил Дамблдор.
— Если вы не — если вы будете держать меня здесь — если не дадите мне уйти —
— Пожалуйста, можешь громить мой кабинет, — степенно ответил Дамблдор. — Вещей у меня более чем достаточно.
Он прошел к своему столу и сел, наблюдая за Гарри.
— Выпустите меня, — повторил Гарри спокойным и холодным тоном, похожим на Дамблдора.
— Пока ты меня не выслушаешь, не могу, — сказал Дамблдор.
— Думаете, я — думаете, мне нужны — ДА МНЕ НЕ НУЖНЫ ВАШИ РАССУЖДЕНИЯ! — прогремел Гарри. — Я не собираюсь вас выслушивать!
— Придется, — твердо сказал Дамблдор. — Ведь ты зол на меня в меньшей степени, чем следовало ожидать. Если ты начнешь меня избивать, к чему я вполне готов, то я заслужил это.
— О чем вы?
— Сириус погиб по моей вине, — четко произнес Дамблдор. — Или почти по моей вине — не стану брать на себя всю ответственность. Сириус был храбр, умён и энергичен, а такие люди обычно не отсиживаются в тихом месте, пока другие рискуют жизнью. Тем не менее, тебе не стоило верить в свои сны про Отдел Магических Происшествий. Если бы я был откровенен с тобой, Гарри — чего я не сделал — ты бы давно понял, что Вольдеморт пытается заманить тебя в Отдел, и никогда бы не поддался на такую уловку. А Сириус не пошел бы за тобой. В этом виноват я, и только я один.
Рука Гарри лежала на дверной ручке, но он не чувствовал этого. Он, тяжело дыша, смотрел на Дамблдора, слушая его монолог, но едва ли вдумываясь.
— Присядь, — сказал Дамблдор тоном, более напоминающим просьбу, а не приказ.
Гарри помедлил, затем прошел по комнате, заваленной серебряными деталями и щепками, и сел в кресло напротив стола Дамблдора.
— Я что-то не понял, — раздался голос Нигелла слева от Гарри, — или мой праправнук, последний из Блэков, действительно мёртв?
— Да, Фини, — ответил Дамблдор.
— Неслыханно, — бросил Фини.
Гарри вовремя повернул голову, чтобы заметить уходящего из портрета Фини Нигелла, который направился в Гриммальд — к другим портретам. Наверняка он примется расхаживать по всем портретам в доме,
— Гарри, выслушай меня, — сказал Дамблдор. — Выслушай объяснения об ошибках старого человека. Теперь я вижу: на всем, что я сделал и не сделал в отношении тебя, лежит печать моего старения. Тебе не понять ход мыслей и рассуждения пожилого человека. А вот старикам стоит помнить, каковы чувства молодых… а я, кажется, забыл об этом…
За окном уже светило солнце; ослепительная оранжевая полоса окаймила горы, и небо над ними было ярко-бесцветным. Свет упал на Дамблдора, озарив серебристые брови и бороду, глубокие морщины.
— Пятнадцать лет назад, — продолжал Дамблдор, — когда я увидел на твоем лбу этот шрам, я догадался, что эта знак связи между тобой и Вольдемортом.
— Вы уже говорили об этом, профессор, — нахамил Гарри, забыв о вежливости. Он вообще позабыл обо всем на свете.
— Да, — извиняющимся тоном сказал Дамблдор. — Да, но, видишь ли, начать разговор нужно именно с твоего шрама. С тех пор, как ты вернулся в мир волшебников — я был прав в своих догадках — шрам стал предупреждать тебя о том, что Вольдеморт рядом или испытывает сильные эмоции.
— Да знаю я, — устало ответил Гарри.
— Эта твоя способность — знать о его присутствии, даже в другом облике, и понимать его эмоции — увеличилась с тех пор, как Вольдеморт вернул себе тело и прежнюю силу.
Гарри не стал кивать в ответ. Всё это он давно знал.
— Недавно, — продолжал Дамблдор, — меня обеспокоило то, что Вольдеморт может узнать о связи между вами. И действительно, вскоре ты так глубоко проник в его разум и чувства, что он заметил это. Я имею в виду ту ночь, когда у тебя было видение о змее и мистере Уизли.
— Да, Снейп говорил, — буркнул Гарри.
— Профессор Снейп, Гарри, — мягко поправил Дамблдор. — Тебя не удивило, что об этом ты узнал не от меня? Почему не я обучал тебя Затворению? Почему я так долго не встречался с тобой?
Гарри поднял глаза. Он увидел, что у Дамблдора усталый и печальный вид.
— Да, — проворчал Гарри. — Удивило.
— Видишь ли, — продолжал Дамблдор, — я понял, что Вольдеморт скоро попытается вторгнуться в твой разум, управлять твоими мыслями, и не спешил помогать ему в этом. Я был уверен, что если Вольдеморт поймет, что наши с тобой отношения — не просто отношения ученика и директора, он попытается использовать тебя как орудие для слежки за мной. Я боялся того, какими способами он будет использовать тебя и твои возможности… Гарри, я уверен в том, что Вольдеморт попытался бы использовать тебя. Когда мы с тобой изредка встречались, мне казалось, что в твоих глазах отражается его тень…
Гарри вспомнил ощущение поднимающейся к броску змеи внутри себя, когда он встречался глазами с Дамблдором.
— Цель овладения тобой Вольдемортом — не убийство меня, в чем мы убедились ночью. Он хотел уничтожить тебя. Он использовал тебя как приманку в надежде на то, что я принесу тебя в жертву и убью его. Я пытался отдалить тебя Гарри, и защитить. Промах старого человека…
Дамблдор глубоко вздохнул. Гарри пропускал поток слов мимо ушей — несколько месяцев назад он бы выслушивал все это с открытым ртом, но сейчас все это казалось бессмысленным, вдобавок к пустоте внутри него, заполнившей место, ранее принадлежавшее Сириусу…