Гарри Поттер и Орден Феникса

Роулинг Джоан Кэтлин

— Тебе повезло, что ты от неё отделался, дружище, — убеждённо сказал Рон. — В смысле, она, конечно, красивая и всё прочее, но тебе нужен кто-нибудь повеселее.

— Может, с кем-то другим она вполне весёлая, — пожал плечами Гарри.

— А с кем она встречается? — спросил Рон у Гермионы, но ответила Джинни:

— С Майклом Корнером.

— С Майклом… но… — Рон весь извернулся, чтобы взглянуть на сестру. — С ним же встречалась ты!

— А теперь не встречаюсь, — объявила Джинни. — Ему не понравилось, что «Гриффиндор» выиграл у «Равенкло», он обиделся, так что я дала ему отставку, а он побежал утешаться

к Чу. — Джинни рассеянно потёрла нос кончиком пера, перевернула «Правдобор» вверх ногами и стала проверять ответы. Рон сидел с крайне обрадованным видом.

— Я всегда знал, что он идиот, — сообщил Рон и стал подталкивать своего ферзя к дрожащей от страха ладье Гарри. — Рад за тебя. В следующий раз… выбирай… кого-нибудь… получше.

И он украдкой посмотрел на Гарри.

— Я уже выбрала — Дина Томаса. По-твоему, он лучше? — довольно равнодушно спросила Джинни.

— ЧТО? — закричал Рон и опрокинул шахматную доску. Косолапсус бросился догонять фигуры, а на багажной полке сердито заклекотали Хедвига и Свинринстель.

На подъезде к вокзалу «Хогварц-экспресс» стал замедлять ход, и Гарри подумалось, что никогда ещё он не испытывал столь острого нежелания покидать поезд. Интересно, что будет, если я откажусь выходить и всё, мелькнуло у него в голове, останусь в купе до первого сентября, а потом поеду обратно в «Хогварц». Но, когда поезд, пыхая паром, затормозил у перрона, Гарри снял с багажной полки клетку с Хедвигой и, как обычно, приготовился вытаскивать сундук.

Потом контролёр знаком показал Гарри, Рону и Гермионе, что они могут пройти сквозь волшебный барьер между платформами девять и десять. По ту сторону Гарри ждал сюрприз: его встречала целая группа людей, появления которых на вокзале он никак не ожидал.

Здесь был Шизоглаз Хмури, очень зловещий в низко надвинутом на волшебный глаз котелке (как, впрочем, и без него). Он стоял, завернувшись в объёмистый дорожный плащ, и сжимал узловатыми пальцами длинный посох. Бомс держалась чуть позади него; волосы цвета розовой жевательной резинки ярко сверкали на солнце, лучи которого просачивались сквозь пыльное потолочное стекло. На Бомс были джинсы с огромным количеством заплаток и ярко-фиолетовая футболка с надписью «Чёртовы Сестрички». Рядом с ней топтался Люпин — бледный, седеющий, в длинном, протёртым до дыр плаще, прикрывавшем затасканные брюки и джемпер. Впереди всех стояли мистер и миссис Уэсли в своей лучшей мугловой одежде и Фред с Джорджем в новёхоньких, с иголочки, куртках из ярко-зелёного чешуйчатого материала.

— Рон, Джинни! — закричала миссис Уэсли и бросилась обнимать детей. — О, и… Гарри, дорогой, как ты?

— Отлично, — соврал Гарри, тут же попадая в крепкие объятия. Через плечо миссис Уэсли он увидел, в каком изумлении Рон таращится на обновки близнецов.

— Это ещё что такое? — спросил Рон, показывая на куртки.

— Высококачественная драконья кожа, братишка, — ответил Фред и легонько подёргал за молнию. — Бизнес процветает, так что мы решили себя побаловать.

— Привет, — сказал Люпин, когда миссис Уэсли отпустила Гарри и стала здороваться с Гермионой.

— Здравствуйте, — ответил Гарри. — Я не ждал… зачем вы здесь?

— Ну, — чуть улыбнулся Люпин, — мы подумали, что неплохо бы поболтать с твоими дядей и тётей, прежде чем отпустить тебя к ним домой.

— Не думаю,

что это хорошая мысль, — тут же высказал своё мнение Гарри.

— А я думаю, — пророкотал Хмури и, хромая, подошёл ближе. — Это они, да, Гарри?

Он ткнул большим пальцем себе за плечо, видно, заметив кого-то магическим глазом сквозь затылок и котелок. Гарри отклонился немного влево и посмотрел, куда показывает Хмури. Как и следовало ожидать, он увидел всех троих Дурслеев, явно пришедших в ужас от встречающей Гарри делегации.

— А, Гарри! — сказал мистер Уэсли, отворачиваясь от родителей Гермионы, которых только что с восторгом приветствовал, и которые теперь по очереди обнимали Гермиону. — Ну что… побеседуем?

— Пожалуй, Артур, — ответил Хмури.

Они с мистером Уэсли первыми пошли через здание вокзала навстречу Дурслеям. Те стояли неподвижно, будто вросли в землю.

— Добрый день, — любезно поздоровался мистер Уэсли с дядей Верноном, резко затормозив прямо перед ним. — Вы, вероятно, меня помните? Я — Артур Уэсли.

Два года назад мистер Уэсли единолично и почти до основания разрушил гостиную в доме Дурслеев — Гарри очень удивился бы, узнав, что дядя Вернон его не помнит. Лицо дяди и вправду приобрёло густой красно-коричневый цвет, он свирепо воззрился на мистера Уэсли, но промолчал, возможно, потому, что «враги» вдвое превосходили их численностью. Испуганная и сконфуженная тётя Петуния постоянно озиралась, видно, опасаясь, что кто-то из знакомых увидит её в столь неподходящей компании. Дудли, между тем, силился стать как можно меньше и незаметнее — задача, для него практически невыполнимая.

— Мы хотели поговорить о Гарри, — сказал мистер Уэсли, не переставая улыбаться.

— Да, — прорычал Хмури. — О том, как с ним надо обращаться.

Усы дяди Вернона заискрились от возмущения. Он заговорил, обращаясь исключительно к Хмури — возможно, решив из-за котелка, что видит перед собой родственную душу.

— Не знал, что происходящее в моём доме хоть в малейшей степени касается вас…

— Того, чего ты не знаешь, Дурслей, хватило бы на несколько толстых книг, — пророкотал Хмури.

— Касается — не касается, неважно, — вмешалась Бомс, розовые волосы которой, похоже, до такой степени оскорбляли эстетическое чувство тёти Петунии, что она предпочла закрыть глаза, лишь бы их не видеть. — Важно то, что, если мы узнаем, что с Гарри происходит что-то нехорошее…

— А будьте уверены, мы узнаем, — вежливо добавил Люпин.

— Да, — сказал мистер Уэсли, — даже если вы не разрешите Гарри пользоваться фелитоном…

— Телефоном, — шепнула Гермиона.

— …словом, если мы узнаем, что с Поттером плохо обращаются, вы за это ответите, — закончил Хмури.

Дядя Вернон свирепо надулся — ярость превзошла страх, который он испытывал перед этой компанией придурков.

— Вы мне угрожаете, сэр? — осведомился он, да так громко, что на них стали оборачиваться.

— Угрожаю, — подтвердил Шизоглаз, по-видимому, крайне довольный, что дядя Вернон так быстро ухватил суть происходящего.

— А я похож на человека, которому можно угрожать? — пролаял дядя Вернон.

— Ну… — Хмури отодвинул со лба котелок, открыв страшно вращающийся волшебный глаз. Дядя Вернон в ужасе отпрыгнул и больно ударился о багажную тележку. — Я бы сказал, очень похож, Дурслей.