Гарри Поттер и повелитель дементоров
Шрифт:
– Да, есть некоторые.
– Люпин направил взгляд в окно.
– Быть может, он - дальний родственник Того-Кого-Нельзя-Называть? Он не очень-то благоволит своей былой родне…
– Северус, вам предстоит проверить эту версию, - оживился Дамблдор.
– По какой линии - отцовской или материнской?
– буркнул Снейп.
– Проверьте всех.
– А почему бы этим не заняться Люпину?
– В самом деле, почему?
– Директор повернулся к оборотню.
– Я… М-м-м… Гм… Ну ладно.
– Люпин помрачнел и предпринял последнюю попытку освободиться от поручения: - В конце концов, это
– Напротив - свежая, оригинальная версия!
– заверил его профессор Снейп.
– Вы ведь все равно безработный… А так - глядишь, что-нибудь да раскопаете.
После этого Люпин поспешно ретировался. Профессор Снейп некоторое время молчал, после чего, наложив на дверь заглушающие чары, обратился к Дамблдору:
– Вы можете думать что угодно, но я ему все-таки не верю.
– Кому? Люпину, что ли?
Снейп кивнул:
– Быть не может, чтобы он действительно ничего не знал.
– Северус, - поморщился директор, - мы ведь неоднократно говорили об этом… Разве у нас были причины не доверять ему?
Мастер зелий взял в руки чашку, но лишь для того, чтобы тут же со стуком поставить ее обратно:
– Я не считаю, что Люпин - предатель, но это не мешает ему замалчивать важные сведения. Опять же, - пару секунд зельевар молчал, видимо, подбирая слова, - ему уже случалось лгать ради тех, кого он хотел защитить, исходя из своих странных представлений о справедливости.
– Что вы имеете в виду?
– нахмурился старый маг.
– Вы помните, как комиссия расследовала применение запретного заклинания в школе? Мне не хотелось бы ворошить эту историю… Но тогда именно Блэк давал правильные показания, а Люпин солгал.
– И вы молчали все эти годы?
– Взгляд директора стал осуждающим.
Снейп потупился:
– Меня можно понять. К тому же, теперь и Поттер, и Блэк мертвы. Какое это может иметь значение?
Дамблдор, вздохнув, воззрился на газетный лист:
– А он сильно изменился.
– Колдография очень маленькая, да и качество неважное.
– Похоже, дело не в снимке, - покачал головой директор.
Глава 4. В предвкушении школы
Ночью Гарри снились дементоры: степенные серые тени с безвольно обвисшими конечностями и ошметками одеяний, полощущимися в воздухе, они напоминали мертвых пауков, подвешенных на веревочках. Серые фигуры тесной толпой наплывали на сновидца, и отодвигались в сторону, словно он был скалой, разделяющей эту сонную волну. Но один из дементоров подлетел ближе: желтоватые, изрытые язвами кисти потянулись к капюшону, складки материи раздвинулись. Гарри невольно зажмурился, но вместо ужасного лика перед ним предстало лицо Сириуса; его остекленевшие глаза смотрели сквозь мальчика, в полураскрытые губы с шумом врывался воздух, чтобы затем с присвистом выйти.
Гарри проснулся, задыхаясь, и сел на кровати, подтянув колени к груди. Постепенно он успокоился и задумался, что могло означать видение. Просто впечатления от подслушанного разговора и последовавшей беседы с Дамблдором? Или… опять Волдеморт? Гарри поежился. Ему вовсе не хотелось бы, чтобы увиденное во сне имело какую-нибудь связь с реальностью.
Юноша задумался, стоит ли рассказывать про этот
Дурной сон постепенно забылся, и вскоре голову Гарри занимали совсем другие вопросы. После завтрака он обратился к Люпину:
– Я хотел бы съездить в больницу Святого Мунго по одному делу.
– Не советовал бы тебе предпринимать это сейчас, - нахмурился оборотень.
– Не лучшее время для путешествий.
– Но мне нужно туда немедленно! Профессора Снейп и Дамблдор не позволят, они слишком озабочены моей безопасностью. Но я думаю, что нет ничего страшного в разговоре с обычным человеком…
– Полагаю, ты жаждешь переговорить с мистером Уолтером, - предположил Люпин.
Гарри промолчал, удивляясь, откуда об этом узнал профессор ЗОТИ.
– Ни к чему скрывать то, что известно нам обоим. Но уверяю тебя, ни к чему хорошему эта встреча не приведет.
– Я просто хочу…
– Гарри, уж поверь мне, по ряду причин он просто не станет с тобой разговаривать.
– Мне лишь нужно узнать, кто он на самом деле.
Люпин задумчиво посмотрел куда-то в потолок:
– Это вопрос, который ты можешь задать половине населения земного шара, и не получить вразумительного ответа. А, с добрым утром, Северус.
Зельевар хмуро кивнул в ответ и направился к плите за чайником.
– Значит, вы не разрешаете, профессор?
– обреченно вздохнул Гарри.
– Нет.
Юноша кивнул и вышел.
– Чего на сей раз возжелал мистер Поттер?
– поинтересовался Снейп.
– Судя по тому, с какой решительностью вы ему отказали, он просил о чем-то вроде ручного дракона.
– Хотел повидаться с мистером Уолтером.
– Люпин сделал быстрый глоток и поморщился, обжегшись чаем.
– Да когда же он, наконец, перестанет совать нос в чужие дела?!
– Снейп раздраженно громыхнул чайником о стол.
– Возможно, когда узнает то, что его так интересует… И не одного его, - предположил Люпин.
– Лучшее в данном случае - вообще ничего не знать, - буркнул зельевар.
– Северус, а вы не собирались зайти к директору?
– Его пока нет.
– Может, какое-нибудь срочное задание?
– Какие могут быть задания в десять утра? У меня, как-никак, отпуск; а в чем дело?
– Вы с Гарри вот уже полчаса не даете мне позавтракать!
– раздраженно бросил Люпин.
Выписывая буквы на пергаменте, Гарри размышлял о неудаче в недавних переговорах. Его посетила мысль, что, возможно, удастся сбежать и проникнуть в больницу из Косого переулка, но поездка за учебниками, словно назло, все откладывалась. Оставив эти мысли, Гарри принялся с удвоенной энергией скрипеть пером по пергаменту. К сожалению, на содержание написанного это не оказало ровным счетом никакого положительного влияния. От раздумий над вопросом: «Заново написать, или так сойдет?» - его отвлек Рон, которого также постиг творческий кризис: