Гарри Поттер и повелитель дементоров

Geshka

– П-простите, а внебрачные дети засчитываются?

– Разумеется. Вас интересует кто-то из них?

– Спасибо, нет, - вздохнул студент.

Едва он подумал, что ему пора покинуть Омут памяти, как его вышвырнуло обратно в кабинет профессора Снейпа. Гарри повезло: похоже, он создал не настолько много шума, чтобы привлечь чье-либо внимание.

Покидая место преступления, Гарри предавался тягостным мыслям, что догадки о собственном происхождении он теперь может безуспешно строить хоть сотню лет, но парень вовсе не был уверен, что доживет до

такого возраста, ибо Трелони настолько упорно предсказывала его скорую кончину, что, по маггловской теории вероятностей, хоть одно из ее предсказаний должно было сбыться. Поэтому он решил обратиться к лицу, непосредственно знавшему хотя бы его предполагаемых родителей. Таких в школе было немало, и наиболее подходящей кандидатурой представлялся профессор Люпин, как единственный - уже единственный - близкий друг его отца.

Полнолуние намечалось не скоро, поэтому Гарри смело направился в кабинет Защиты, где ему представилась сцена, весьма порадовавшая голодного студента. Профессор наслаждался Мерлин знает какой по счету чашкой чая и чем-то безусловно шоколадным.

– Профессор Люпин!
– воскликнул Гарри, отвлекая его от мечтаний.
– Можно задать вам пару вопросов?
– спросил он, плотоядно оглядывая стол.

– Конечно… - рассеяно отозвался тот.

Изничтожив половину запасов преподавателя и выпив чашки три чая, Гарри наконец задал волнующий его вопрос:

– Скажите, сэр, вы знали, что я на самом деле не сын Поттеров?

Люпин от неожиданности целиком проглотил кусок шоколада, который держал в руках, едва не подавившись. Учтя этот печальный опыт, он сперва тщательно дожевал то, что оставалось во рту, отодвинул чашку и лишь тогда спросил:

– Откуда ты знаешь?

– Я все-таки видел реестр…

– Реестр? Надо же… Понятно… - в неподдельном удивлении отозвался профессор.
– И чей же ты сын, в конце концов?

– Так это-то я и хотел у вас спросить! Выходит, и вы не знаете… - разочарованно потянул Гарри.

Люпин приподнял брови:

– Кое-что я все-таки знал. Что ты приемный ребенок, например. Вот Сириус - тот, видимо, знал все… Но связал себя клятвой хранить молчание.

– Не крестный, а сплошной облом, - вздохнул студент.

– Но из некоторых его… э-э-э… высказываний я сделал вывод, что брак твоих родителей был фиктивным. Видимо, это было частью какой-то операции Ордена. Меня на свадьбу вообще не приглашали, впоследствии Лили и Джеймсом жили уединенно, их навещал только Сириус. Когда я впервые увидел тебя, я еще подумал, что ты выглядишь несколько старше… Думается, Дамблдор хотел тебя спрятать.

– Ничего не скажешь, спрятали… - печально усмехнулся Гарри.

– Так уж получилось, - пожал плечами оборотень.
– Но Волдеморт также ничего не знает о твоем происхождении.

– И все равно мечтает меня убить.

– Да, это непросто объяснить… - задумался профессор.

– А можно это сделать с помощью реестра?
– сообразил юноша.

– Вряд ли, - Люпин покачал головой.
– Видишь ли, тебе сменили

имя, а в реестре такие вещи не отображаются. Тебя могли подменить кем угодно.

– Нет, не кем угодно!
– сообразил Гарри.
– Анцерус!

– Что - Анцерус? Все равно, ситуация не многим лучше: вместо сотни детей - дюжина отпрысков древних семейств… Ты можешь оказаться Малфоем… МакМилланом… Уизли…

– Роном?
– поразился студент.

– Понятно, что не Джинни. Кроме того, существует множество детей, происхождение которых, хм, не афишировалось. И ты по-прежнему хочешь знать правду?

– Странно было бы не хотеть!

– Ладно, тогда слушай. С тех пор, как я понял, что ты не Поттер, я, движимый любопытством…

– Чем?!

– А что?
– строго взглянул на него Люпин.
– Да, у меня есть свои слабости. Я пытался выяснить, кто ты. Прежде всего, я подумал, что ты можешь быть сыном Сириуса…

– Это еще почему?

– Кому, как не лучшему другу подсунуть незаконнорожденного отпрыска? Но ты не волнуйся раньше времени. Я сварил зелье, которое показало, что степень твоего родства с Сириусом не больше, чем с любым другим. Тогда мое любопытство поутихло. Затем, много лет спустя, я сделал такой же тест на родство тебя со Снейпом…

– С кем?!
– Гарри подскочил на месте.

– Что ты психуешь?
– спокойно отозвался Люпин.
– Я тебе тогда больше ничего не скажу.

– Я уже успокоился, - заверил его Гарри, хотя это утверждение было весьма далеким от истины.
– Так при чем тут Снейп?

– Профессор Снейп, - поправил его Люпин и, отхлебнув из чашки, продолжил: - А ты не знал, что весь преподавательский состав судачит о том, что вы с ним мало того, что внешне несколько похожи, так еще и обладаете одинаково несносным характером?

– Что еще?
– хмуро поинтересовался Гарри.

– Очень дальнее родство.

– И на том спасибо. И что это значит?

– На самом деле, ничего… Практически все магические семьи, особенно с древними родословными, родственны между собой. Наконец, я поставил тест на О’Рахилли…

– Этого-то за что приплели?
– страдальчески возопил Гарри.
– Только не говорите, что я на него похож!

– Похож. Ничего не попишешь, - философски рассудил Люпин.
– Зря ты к нему так относишься. Он, между прочим, надежный сотрудник и верный товарищ… хоть и психопат, - подумав, заключил он.

Отметив про себя, что в Гермионином клубе почитателей тонкой-ранимой-возвышенной-и-столько-выстрадавшей души Рахилли, похоже, прибыло, Гарри поинтересовался:

– И кем же мне приходится этот ценный кадр?

– Результат будет только через месяц, Гарри. Это очень длительная процедура…

– Которая, может, ничего не даст, - нетерпеливо вздохнул студент.

– Сделаем новый, - отхлебнул остывший чай Люпин.

– Да я помру раньше, чем что-нибудь выяснится!
– вспылил Гарри.
– Может, проще разузнать, кто вообще придумал все это, и спросить у него?