Гарри Поттер и узник Азкабана

Rowling Joanne Kathleen

— Разве ты не знаешь, Рон? — спросил Люпин. — От Питера остался один палец.

— Ну и что?! Может, Струпик подрался с другой крысой или ещё что-нибудь в этом духе! Он у нас уже давным-давно…

— Двенадцать лет, если быть точным, — заметил Люпин. — Тебе никогда не казалось странным, что он так долго живёт?

— Мы… хорошо о нём заботились! — выкрикнул Рон.

— Сейчас, однако, он выглядит так себе, — сказал Люпин. — Видимо, он стал терять в весе с тех самых пор, как узнал, что Сириус на свободе…

— Он боялся этого

психованного кота! — Рон кивнул на Косолапсуса, который как ни в чём не бывало лежал на кровати и мурлыкал. Это не так, вдруг подумалось Гарри… Струпик стал выглядеть плохо ещё до встречи с Косолапсусом… с самого возвращения Рона из Египта… с момента побега Блэка…

— Это вовсе не психованный кот, — хрипло вмешался Блэк. Он протянул костлявую руку и провёл ею по пушистой голове Косолапсуса. — Это самый умный кот, какого я только встречал. Он сразу догадался, что Струпик не тот, за кого себя выдаёт.

Встретившись со мной, он тоже сразу понял, что я не настоящая собака. Он нескоро начал мне доверять… Но, в конце концов, мне удалось объяснить ему, какую цель я преследую, и он стал помогать мне…

— Что вы хотите сказать? — еле слышно спросила Гермиона.

— Он пытался привести Питера ко мне, правда, безуспешно… потом он украл для меня гриффиндорские пароли… насколько я понял, он взял их с тумбочки у какого-то мальчика…

— Сознание Гарри отказывалось принимать услышанное. Это абсурд… и всё же…

— Питер догадался, что происходит и сбежал… — надтреснутым голосом продолжал рассказывать Блэк. — Этот кот — Косолапсус, так? — сказал, что Питер оставил на простыне пятно крови… Думаю, он просто укусил сам себя… Что ж, один раз ему уже удалось инсценировать собственную смерть…

— Эти слова вернули Гарри в чувство.

— А вы забыли, зачем ему нужно было инсценировать собственную смерть? — яростно выкрикнул он. — Затем, что он знал: вы хотите убить его, так же как убили моих родителей!

— Ничего подобного, — перебил Люпин, — Гарри…

— А теперь вы заявились сюда, чтобы прикончить его!

— Совершенно верно, — Блэк бросил зловещий взгляд на Струпика.

— Значит, мне не надо было останавливать Злея! — продолжал кричать Гарри.

— Гарри, — торопливо заговорил Люпин, — как ты не понимаешь? Всё это время мы думали, что Сириус предал твоих родителей, а Питер выследил его — но на самом деле всё было наоборот, разве ты не понял? Питер предал твоих маму и папу — а Сириус выследил Питера…

— НЕПРАВДА! — вопил Гарри. — ОН БЫЛ У НИХ ХРАНИТЕЛЕМ СЕКРЕТА! ОН СКАЗАЛ ЭТО ДО ТОГО, КАК ВЫ ПРИШЛИ! ОН СКАЗАЛ, ЧТО УБИЛ ИХ!

Он указывал на Блэка, который медленно мотал головой; запавшие глаза вдруг очень ярко заблестели.

— Гарри… я… всё равно что убил их, — выдавил он. — В последний момент я убедил Лили и Джеймса воспользоваться услугами Питера, убедил их, что лучше будет назначить Хранителем Секрета его, а не меня… Я виноват и признаю это… Так уж вышло, что в ночь, когда они погибли,

я отправился проверить, в порядке ли Питер. Когда я прибыл туда, где он прятался, его уже не было. Но и следов борьбы тоже не было. Мне это показалось более чем странным. Я испугался. Поспешил к дому твоих родителей. И когда я увидел разрушенный дом, их тела… я понял, что сделал Питер… что я сам наделал… Его голос прервался. Он отвернулся.

— Довольно разговоров, — сказал Люпин, таким непререкаемым тоном, какого Гарри никогда раньше от него не слышал. — Есть только один способ узнать, как в действительности обстояло дело. Рон, дай мне крысу.

— А если я дам, что вы с ним сделаете? — сдавленно спросил Рон.

— Заставлю его показаться, — ответил Люпин. — Если он настоящая крыса, ему ничего не сделается.

Рон поколебался. Наконец, после долгих размышлений, он протянул Струпика Люпину. Струпик надрывно верещал, извиваясь и изворачиваясь. Маленькие чёрные глазки лезли из орбит.

— Готов, Сириус? — спросил Люпин. Блэк давно уже держал в руках палочку Злея. Он подошёл к Люпину и извивающейся крысе, и его влажные глаза внезапно зажглись страшным огнём.

— Вместе? — шепнул он.

— Думаю, да, — отозвался Люпин. Одной рукой он удерживал Струпика, а другой поднял палочку. — На счёт «три». Раз — два — ТРИ!!! Сине-белый свет ударил из обоих палочек; на какое-то мгновение Струпик завис в воздухе, его маленькое серое тельце бешено завертелось — Рон закричал — крыса ударилась об пол. Ещё одна ослепительная вспышка и…

Это было похоже на ускоренную съёмку того, как растёт дерево. Голова со страшной скоростью поднималась над землёй; росли руки, ноги; очень скоро на месте Струпика появился человек. Он ломал руки. С кровати зашипел-зарычал Косолапсус; шерсть у него встала дыбом. Питер был очень невысокого роста, едва ли выше, чем Гарри или Гермиона. Его тонкие, бесцветные волосы растрепались, на макушке блестела лысина. Кожа обвисла, как у человека, который раньше был полным, но за короткое время сильно похудел. Кожа имела неопрятный вид, практически такой же, как и шерсть Струпика, и что-то крысиное оставалось в лице, в остреньком носике и маленьких, слезящихся глазках. Он часто и прерывисто дышал; зрачки бегали. Гарри заметил, что он украдкой кинул взгляд на дверь.

— Ну, здравствуй, Питер, — поздоровался Люпин приветливо, так, как будто для него не было ничего естественнее, чем превращение крысы в старого школьного приятеля. — Сколько лет, сколько зим.

— С-сириус… Р-рем… — Даже голос у Петтигрю был крысиный. — Дорогие друзья… мои дорогие друзья… Блэк начал возносить над головой палочку, но Люпин перехватил его руку, глянул предупреждающе и снова обратился к Петтигрю, легким, естественным тоном.

— Мы тут как раз говорили, Питер, о той ночи, когда погибли Лили с Джеймсом. Ты, возможно, пропустил некоторые интересные подробности, пока визжал там, на кровати…