Гарри Поттер и Враг Сокола

Collinerouge Danielle

— Сириус оставил этот дом мне? — неожиданно спросил Гарри.

— Да.

— Но теперь это уже несправедливо. У Сириуса остался сын, значит, все это должно принадлежать ему и его матери, то есть Тонкс.

— Пожалуй, ты прав, — скромно согласился Люпин.

Гарри аккуратно взял ребенка на руки. Малыш тут же радостно схватил его за волосы. Гарри зажмурился. Ремус освободил его вихор от цепкого захвата.

— Это его любимое дело — хватать все подряд, — заулыбался он, вытаскивая из кармана погремушку, меняющую свой цвет.

Маленький

Сириус ухватил ее и заулыбался.

— Он похож на своего отца, — произнес Гарри, и не узнал свой голос — он прозвучал совсем по-взрослому, а ещё в нем ясно слышалась особая теплота.

— Да, — покивал Ремус. — А от мамы — веселый нрав. Тонкс очень смешливая, и он такой же. Его развеселить — проще простого. Потормоши его и улыбайся, увидишь, что будет, — лицо Люпина засветилось радостным возбуждением.

Гарри ясно чувствовал исходящую от него волну умиления и любви. Гарри немного неловко и смущенно растянулся в улыбке.

— Ну, привет, Сириус… Я Гарри, — как можно ласковее произнес он.

Мальчик заулыбался и треснул Гарри по лицу погремушкой. Очевидно, волшебная игрушка была рассчитана на такое обращение, поэтому боли Гарри не почувствовал — удар был мягким.

— Ну вот видишь, какой он забавный! — воскликнул Ремус. — Он очень умный, быстро запоминает новых людей. Уже пытается как-то называть миссис Уизли, меня, ну Тонкс — это, конечно, любимая мама, она вне конкуренции. А вот Дикого Глаза до сих пор боится. Сразу плакать начинает, как только его видит.

Гарри еле сдержал готовый вырваться смешок — Дикого Глаза можно испугаться детям и более старшего возраста.

— Спорю на что угодно, что Снейпа он тоже боится, — хмыкнул Гарри. — Кстати, а как профессор отреагировал на рождение ребенка?

С лица Ремуса сползла улыбка. Гарри ясно увидел перед собой его светло-карие глаза.

— Люпин, у меня масса дел, и они, конечно, менее важные, чем задание Тонкс — развлекать тоскующего Сириуса, поэтому ты, надеюсь, не будешь возражать, если я не буду ждать, пока они закончат, а передам последние новости тебе, — по лицу Снейпа зазмеилась ехидная улыбка.

Ремус стоял перед ним, смущенно переминаясь с ноги на ногу, он так надеялся, что неожиданно появившийся Снейп не почувствует, что происходит в соседней комнате.

— Северус, они… не делают ничего незаконного или противоестественного, — ответил Люпин.

— Никто не станет это отрицать. Просто мне интересно, что здесь делаешь ты. Или Сириус своих женщин привык делить только с Джеймсом?

— Ты не смеешь такого говорить! — вспыхнул Ремус.

— Он так и сказал? — зло спросил Гарри.

Ремус вздрогнул.

— Бог мой, Гарри, ты что… видишь все это?

— Весь прошлый год учился этому искусству, — сжал губы Гарри. — Так вы не ответили. Он такое смел сказать про отца?

— Он сказал, чтобы укусить меня. Ему, очевидно, стало обидно, что Сириус умудрился найти себе женщину, безвылазно сидя в своем доме.

—

С таким характером и внешностью он не найдет её, даже если будет работать в женском коллективе, — Гарри снова недовольно сжал губы. — Кстати, об отце… я читал дневник мамы, отец её очень любил и не изменял ей.

— Конечно! — воскликнул Люпин. — Твой отец был однолюбом. Кроме Лили, никого из девушек не замечал. Я же говорю тебе, Гарри, профессор Снейп сказал это от злости. И… я жалею, что мы тогда сцепились…

— Так что, ударишь меня, оборотень? Или грызнешь? — Снейп, не мигая, смотрел на разозлившегося Люпина, выхватившего волшебную палочку.

Дверь распахнулась и появился наскоро одетый Сириус.

— Что здесь происходит? — рявкнул он.

— Разговор двух бывших одноклассников о другом однокласснике. К сожалению, ныне уже умершем, — шелковым голосом ответил Снейп.

— Ты опять о Джеймсе?! Ты не смеешь оскорблять его память! Или тебе недостаточно того, что за него отдувается Гарри!

— Как я уже говорил, мальчишка — вылитый Джеймс, поэтому над ним невозможно издеваться, даже если задаться такой целью.

— Что ты говорил о Джеймсе? — злобно сверкнув глазами, спросил Сириус. — Ремус, что он говорил о Джеймсе?

— Я думаю, нам нужно всем успокоиться, — тяжело дыша, произнес Люпин. — Вспомните, что говорил профессор Дамблдор…

— Профессор Дамблдор ни за что не позволил бы говорить плохие вещи о Джеймсе, тем более, давно погибшем! — заревел Сириус.

— Я всего лишь выразил удивление, почему ты, Сириус, не поделился своей женщиной со своим другом, как это бывало в прошлые времена с Джеймсом, — почти ласково ответил Снейп.

Сириус растянулся в нехорошей улыбке.

— Все грезишь, что я и Джеймс — такие же извращенцы, как те, кому ты до сих пор служишь? Так вот, Слинявус, к твоему сведению, читай в моих мозгах, ты же умеешь это делать, не зря тебя Дамблдор попросил заниматься с Гарри! Так вот читай: я никогда не делил своих подружек с Джеймсом — это раз, и с ним никогда не трахался — это два! Ясно тебе? Возможно, это для тебя удивительно и непостижимо, но попробуй себе все-таки представить, что так и было! Ещё одно слово или намек об этом, и я напомню тебе о твоем прошлом, комнатная собачка Люциуса!

Секундой позже палочка Снейпа метнула в Сириуса заклинание. Блек ударился о стену. А когда попытался выхватить из кармана мантии свою волшебную палочку, к нему кинулась Тонкс. Люпин схватил за руки Снейпа. Тот с ненавистью глядя на Сириуса, тяжело дышал и едва ли не показывал зубы. Гарри потрясенно покачал головой.

— Бедный ребенок, — проговорил он. — Если через 11 лет Снейп будет ещё преподавать в Ховартсе, Сириуса-младшего придется отдать в другую школу.

— Гарри, — вздохнул Люпин. — Я бы многое отдал за то, чтобы ненависть в наших рядах прекратилась. Ведь это на руку Волдеморту, а перед таким врагом стоит забыть свои старые обиды.