Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
– Да ведь это вы ей его подсунули в магазине «Флориш и Блоттс». Я помню, вы тогда взяли у нее из котла учебник по трансфигурации, а потом положили обратно. Потому-то дневник в этом учебнике и оказался. Что, будете спорить?
Бледные пальцы Малфоя сжались и разжались.
– Попробуй докажи это, - прошипел он.
– Разумеется, этого никто доказать не может, - кивнул Дамблдор, улыбнувшись Гарри.
– Тем более теперь, когда Том Реддд исчез со страниц дневника. И все же, Люциус, позвольте предупредить вас не раздавайте налево-направо вещей Волан-де-Морта. Если хоть одна попадет еще в чьи-нибудь невинные руки, не
Люциус Малфой на секунду замер, и Гарри увидел, как у него дернулась правая рука, хотел, видно, прибегнуть к волшебной палочке. Но, оценив обстановку, повернулся к домовику:
– Идем, Добби!
Он рывком открыл дверь, домовик послушно побежал за ним, и хозяин пинком вышвырнул его из кабинета. Добби взвизгнул от боли и визжал до конца коридора. Гарри нахмурил лоб: как же все-таки помочь бедняге? И его осенило.
– Профессор Дамблдор, - торопясь, заговорил он.
– Можно вернуть дневник мистеру Малфою? Пожалуйста!
– Конечно, Гарри, - невозмутимо ответил Дамблдор.
– Не забудь только про банкет.
Гарри схватил дневник и стремглав выскочил из кабинета. За углом еще слышались затихающие вопли Добби. Боясь, вдруг план не сработает, Гарри поспешно сдернул с ноги ботинок, стащил мокрый грязный носок, сунул в него дневник, и бросился вдогонку по безлюдному коридору.
Нагнал он их на площадке лестницы и, запыхавшись, остановился:
– Мистер Малфой, возьмите это обратно… - сказал он и сунул носок в руку Малфоя.
– Что тут еще…
Малфой содрал носок с дневника, швырнул в сторону и перевел взбешенный взгляд на Гарри.
– Ты так же плохо кончишь, как твои родители. И в самое ближайшее время.
– Тон его был тих и зловещ.
– Они тоже были глупцы, совали нос не в свои дела. Пошли, Добби. Я кому сказал, пошли!
Но Добби стоял как вкопанный. Он сжимал в руке пойманный на лету грязный, липкий носок и смотрел на него, как на бесценное сокровище.
– Хозяин дал Добби носок, - произнес он в изумлении.
– Хозяин дал его Добби…
– Что такое?
– фыркнул мистер Малфой.
– Что ты там лопочешь?
– Добби получил носок, - пролепетал домовик, не веря своему счастью.
– Хозяин бросил, Добби поймал, и Добби… Добби свободен!
Мистер Малфой, окаменев, уставился на эльфа, затем ринулся к Гарри:
– Ты отнял у меня слугу, мальчишка!
Но Добби крикнул ему:
– Ты теперь не можешь причинить вреда Гарри Поттеру!
Что-то загрохотало, и мистера Малфоя отшвырнуло назад. Он полетел вниз по ступенькам, отсчитывая по три за раз, и упал бесформенной кучей площадкой ниже. Побагровев от гнева, вскочил и выхватил из кармана волшебную палочку, но Добби погрозил ему длинным, тонким пальцем.
– Сейчас же уходи, - велел он.
– Ты не тронешь Гарри Поттера. Ты сейчас же уйдешь.
И Люциус Малфой подчинился. Метнув последний, горящий ненавистью взгляд на обоих, закутался в мантию и вышел с площадки в коридор.
– Гарри Поттер освободил Добби!
– пронзительно завопил эльф, зачарованно глядя на Гарри. Его круглые глазищи сияли в лунном свете, лившемся из ближайшего окна.
– Гарри Поттер освободил Добби!
– Большего я не мог для тебя сделать, - улыбнулся Гарри.
– Но ты мне, Добби, пообещай никогда впредь не спасать мою жизнь.
Уродливое землистое лицо домовика
– У меня есть один вопрос… Ты мне тогда сказал, что грозящая мне опасность не связана с Тем-Кого-Нельзя-Называть, помнишь? Ну а что вышло?
– Так это же был ключ, сэр, - ответил Добби, еще больше округлив глаза, как будто речь шла о самоочевидных вещах.
– Добби вам намекнул. Ведь раньше-то Темного Лорда спокойно называли по имени. Это уж потом, когда он придумал себе новое имя, стало нельзя. Понятно?
– Понятно, - не очень уверенно согласился Гарри.
– Ну, ладно, я, пожалуй, пойду. Там внизу празднуют… да и Гермиона вот-вот очнется…
Добби обхватил Гарри тонкими ручками и крепко обнял.
– Гарри Поттер еще более велик, чем думал Добби, - воскликнул он с рьщанием.
– Прощай, Гарри Поттер!
И с громовым треском, похожим на прощальный залп салюта, Добби исчез.
Гарри бывал в Хогвартсе на многих праздниках, но никогда еще ничего подобного не видел: все были в пижамах, и торжество растянулось на целую ночь. И сколько же радости эта ночь принесла ему! Гермиона встретила его с восторженным криком: «Ты победил, Гарри!», Джастин выскочил из-за стола, долго тряс его руку, бесконечно извиняясь за свои подозрения, а в половине четвертого внезапно появился Хагрид и с таким жаром хлопнул Гарри и Рона по плечам, что те ткнулись носом в тарелки. Вслед за этим профессор МакГонагалл сообщила, что по случаю столь отрадных событий дирекция сочла возможным отменить экзамены («Как жаль!» - огорчилась Гермиона), и прибавила, что четыре сотни баллов, полученные Гарри и Роном, обеспечили Гриффиндору Кубок школы еще на один год. А тут еще Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локонс не будет больше преподавать защиту от темных сил, он потерял память и едет лечиться - ликование школьников разделили и несколько профессоров.
– Вот жалость, - проворчал Рон, уплетая пончик с джемом.
– Он только-только начал мне нравиться…
Гарри никогда в жизни не был так счастлив.
В жарком солнечном мареве промелькнул остаток летнего семестра. Хогвартс вернулся к своим обычным будням - правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по защите («У кого, у кого, а у нас практики по защите было навалом», - утешал Рон огорченную Гермиону), исключили из Попечительского совета Люциуса Малфоя. Драко перестал разгуливать по школе с таким видом, будто весь Хогвартс - его вотчина. Вид у него теперь всегда был обиженный и угрюмый. Зато Джинни, напротив, сияла от счастья.
Быстро, слишком быстро наступило время отъезда. И наши друзья - Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни - заняли купе в экспрессе Хогвартс - Лондон. До начала каникул остались считанные часы - ученикам пока еще можно колдовать, и вся компания самозабвенно отдалась любимому занятию. Играли в исчезающие карты, пускали последние оставшиеся у близнецов хлопушки и обезоруживали друг друга с помощью заклинаний. У Гарри это получалось мастерски.
Почти у самого вокзала Кингс-Кросс Гарри вдруг кое-что вспомнил: