Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
– Можно подумать, людям больше посплетничать не о чем, - сказала в один из вечеров Джинни, сидевшая на полу общей гостиной, прислонясь спиной к ногам Гарри и просматривая номер «Ежедневного пророка».
– Три нападения дементоров за неделю, а у Ромильды Вейн только один вопрос ко мне и нашелся: правда ли, что у тебя на груди наколот гиппогриф?
Рон с Гермионой покатились со смеху. Гарри в их сторону даже не взглянул.
– И что ты ей ответила?
– Что у тебя там Венгерская хвосторога изображена, - ответила Джинни, неторопливо переворачивая
– Пусть считает, что ты настоящий мачо.
– Ну спасибо, - ухмыльнулся Гарри.
– А Рона ты чем наградила?
– Карликовым пушистиком. Правда, я отказалась сказать, на каком месте он его наколол.
Рон недовольно нахмурился, Гермиона прыснула.
– Вы, знаете ли, не зарывайтесь, - сказал Рон, грозя Гарри и Джинни пальцем.
– Если я вам чего разрешил, так я и передумать могу…
– Разрешил?
– насмешливо переспросила Джинни.
– С каких это пор мне требуются твои разрешения? И кстати, ты же сам говорил, что уж лучше Гарри, чем Майкл или Дин.
– Ну говорил, - нехотя согласился Рон.
– Так это пока вы не начали целоваться да обниматься у всех на виду…
– Вот ведь ханжа паршивый! Вы-то с Лавандой не липли, что ли, друг к другу по всему замку, как пара угрей?
– поинтересовалась Джинни.
Впрочем, с наступлением июня терпению Рона не пришлось подвергаться серьезным испытаниям, поскольку время, которое Гарри и Джинни проводили вместе, все сокращалось и сокращалось. У Джинни близился экзамен СОВ, и ей приходилось засиживаться над книгами до поздней ночи. В один такой вечер, когда Джинни ушла в библиотеку, а Гарри сидел у окна гостиной, предположительно дописывая домашнюю работу по травологии, а на деле вспоминая во всех подробностях особенно счастливый час, который он и Джинни скоротали в обеденное время у озера, к окну подошла и уселась между Гарри и Роном Гермиона. Решительное выражение лица ее ничего приятного не сулило.
– Нам нужно поговорить, Гарри.
– О чем это?
– подозрительно спросил он. Не Далее как вчера Гермиона уже отчитывала его за то, что он отвлекает Джинни, которой следует готовиться к экзаменам.
– О так называемом Принце-полукровке.
– Ну вот, снова-здорово, - простонал Гарри.
– И когда только ты это бросишь?
Вернуться за книгой в Выручай-комнату он так пока и не решился и на зельеварении соответственно не блистал (впрочем, Слизнорт, с одобрением относившийся к Джинни, шутливо объяснял это любовной горячкой). Гарри был уверен, что Снегг не теряет надежды наложить лапы на книгу Принца, а потому решил, пока Снегг остается настороже, держать ее там, где она была.
– Когда ты меня выслушаешь, - твердо ответила Гермиона.
– Так вот, я попыталась выяснить, кто мог бы обзавестись подобным хобби - изобретением Темных заклинаний…
– Да не было у него такого хобби…
– «У него»? А с чего ты взял, что это он?
– Слушай, мы это уже проходили, - рассердился Гарри.
– Принц, Гермиона, Принц!
– Правильно!
– отозвалась
– Смотри! Взгляни на фотографию!
Гарри поднял крошащийся листок и уставился на пожелтевшую от дряхлости живую фотографию, Рон тоже склонился над ней. Фотография изображала костлявую девочку лет пятнадцати. Далеко не красавица - густые брови, длинное бледное лицо, - она выглядела одновременно и сварливой, и замкнутой. Подпись под фотографией гласила: «Эйлин Принц, капитан команды Хогвартса по игре в плюй-камни».
– И что?
– спросил Гарри, просматривая сопровождавшую снимок заметку - довольно скучный отчет о соревнованиях между школами.
– Ее звали Эйлин Принц. Принц, Гарри.
Они уставились друг на друга, и Гарри наконец понял, что пытается втолковать ему Гермиона. Его разобрал смех.
– Исключено.
– Что?
– Ты думаешь, она и была полукровкой? Да ну тебя.
– А что такого? Гарри, в волшебном мире нет настоящих принцев! Это либо прозвище, выдуманный, присвоенный кем-то титул, либо фамилия, ведь так? Нет, ты послушай. Если, скажем, отец ее был волшебником по фамилии Принц, а мать происходила из маглов, то и получилось бы, что она «полукровка Принц»!
– Да, Гермиона, весьма изобретательно…
– Но ведь сходится! Может, она гордилась тем, что ее можно называть «полу-Принцем»!
– Послушай, Гермиона, я знаю, что это была не девочка. Просто знаю!
– Ты просто считаешь, что у девочки не хватило бы на все это ума, - сердито заявила Гермиона.
Гарри почувствовал себя уязвленным:
– Интересно, как бы я мог, проведя с тобой рядом пять лет, считать, что у девочек не хватает ума хоть на что-то? Я говорю о его слоге. И просто-напросто знаю, Принц был мужчиной, я чувствую это. А твоя девица никакого отношения к нему не имеет. Кстати, где ты ее откопала?
Ответ Гермионы был вполне предсказуемым:
– В библиотеке. Там есть подшивки старых «Пророков». Ладно, попробую выяснить об этой Эйлин Принц побольше, вдруг что и найду.
– Ну валяй, развлекайся, - раздраженно сказал Гарри.
– Непременно, - ответила Гермиона.
– И первое, что я просмотрю, - выпалила она уже от портретной двери, - это списки старых обладателей награды за зельеварение.
Гарри некоторое время сердито смотрел ей вслед, а затем вернулся к созерцанию темнеющего неба.
– Да она просто не может смирится с тем, что ты обскакал ее по зельеварению, - снова утыкаясь в «Тысячу магических трав и грибов», сказал Рон.
– Ты-то не считаешь меня сумасшедшим из-за того, что я хочу вернуть себе книгу?
– Конечно, нет, - твердо ответил Рон.
– Он был гением, этот твой Принц. Без его подсказки насчет безоара… - он многозначительно провел себя пальцем по горлу, - я бы с тобой тут об этом не разговаривал. Я, разумеется, не считаю твой фокус с Малфоем таким уж отличным…