Гастроль в Вентспилсе

Цирулис Гунар

Чип был далеко не таким больным, как прикидывался, но в последнее время ему все чаще бывало лень заниматься мелкими сделками. Однако не поднять деньги, валявшиеся прямо под ногами, было бы с его стороны непростительной глупостью и даже преступной халатностью! Надо только найти подручных, которые были бы готовы гнуть на него спину, и кинуть им за усердие несколько рублей. До недавнего времени он и сам был бы счастлив так легко заработать – товар с доставкой на дом, клиентов хоть пруд пруди, никакого риска.

Чип вспоминал свои первые самостоятельные шаги. Сколько ему было, когда он, после седьмого класса, приехал в Вентспилс, чтобы пристроиться на какое-нибудь

судно? Не больше пятнадцати. В море он так и не ушел, в колхоз возвращаться не хотелось, и он поступил в профтехучилище. Другим ученикам из дому присылали посылки с продуктами, а родители Чипа понадеялись на проживавшего в Вентспилсе родственника. Он никогда не отказывал мальчику в тарелке похлебки, но, как бы невзначай, в доме дяди Чипа всегда поджидала какая-нибудь работенка – то надо наколоть и натаскать дров, то тротуар расчистить от снега, то помочь починить крышу. Дядя посылал его даже сдавать пустые бутылки, а потом дотошно пересчитывал мелочь. Стибрить у дяди права на управление мотоциклом Чипа заставила в первую очередь жажда мести. Написать анонимное письмо и потребовать выкуп он додумался уже потом. Эта затея сошла ему с рук чисто случайно – милиция действовала еще более неумело, чем юный начинающий аферист. Свой следующий «бизнес» Чип проворачивал куда осмотрительней. Стащив в мастерской, где работал, два бидона свинцовых белил, сам же заявил в милицию о пропаже. Потом разлил краску по небольшим банкам и торговал ею из-под полы на рынке в пору весенней малярной лихорадки. Кто-то ему предложил за краску вместо денег американские сигареты. Чип тогда еще курил, но ради наживы отказал себе в удовольствии и выгодно перепродал их мастеру школьной мастерской, а тот еще рассыпался в благодарностях за доставленное наслаждение. С тех пор Чип в своих спекулянтских махинациях неуклонно следовал золотому правилу торговли: покупатель должен быть доволен! Чип никогда не считался с затратами и хлопотами, по этой причине вот уже целый час, если не дольше, он изнывал на солнцепеке в ожидании такси.

Чип редко пользовался такси. Не из экономии, нет: в последнее время он прямо-таки не знал, куда девать деньги, покупал всякие никчемные вещи вроде электрических зубных щеток, кофеварок различных систем, бензиновых и газовых зажигалок, купил даже шашлычницу, работающую на инфракрасных лучах. Его предубеждение против такси носило чисто моральный характер: угнетало ощущение несвободы, полной зависимости от незнакомого шофера. Сейчас Чип тоже предпочел бы идти пешком, но на этот раз такси было целью, а не средством достижения цели.

Никто не в состоянии понять, что определяет движение таксомоторов по городу, почему машины с зеленым огоньком мчатся мимо человека с просительно поднятой рукой, в то время, как занятая машина подъезжает и гостеприимно распахивает дверцу, предлагая занять свободное место, если направление поездки хоть отдаленно совпадает с маршрутом, по которому едет пассажир.

Как видно, вентспилсские таксисты не слишком высоко оценивали платежеспособность Чипа, потому что лишь третья машина остановилась, и шофер, высунув в окно голову, спросил:

– Куда, шеф?

Чип пробормотал что-то невразумительное и сел рядом с водителем.

– Ага, порт, – понимающе кивнул шофер и включил скорость.

«Скоро иностранцев от советских людей будут отличать только по выражению лица», – подумал шофер. Во мнении, что его пассажир – иностранец, таксиста укрепила дружелюбно протянутая коричневая пластиковая пачка американских сигарет «Филипп Моррис».

– Вы не знаете, как сейчас идет западногерманская марка? – заговорил вдруг пассажир на чистом латышском языке.

Чип успел заметить у шофера на руке швейцарские часы. Такие могут быть только у человека с деньгами, это не японский ширпотреб.

Разумеется, деньги можно заработать и честным путем, но этот таксист, похоже, был не из тех, кто экономит резину, щадит мотор и получает премиальные за работу в счет следующей пятилетки. Поэтому говорить можно было без обиняков.

– Газету еще не поглядел. Смена только началась.

– А вчера?

– Смотря как – покупаешь или продаешь.

– На этот раз покупаю. Мильён мне не нужен. Всего две сотни.

– Твоя коробка во сколько отдает концы?

– Через четыре часа. Но охота еще с братвой попрощаться.

– Посиди в сквере. Поговорю с коллегами, может, сообща и наскребем.

– Задаток дать?

Шофер отрицательно покачал головой и уехал.

«А если он придет с двумя милиционерами, – прикинул в уме Чип и, на всякий случай, зашел в парадное ближайшего дома. – Профессиональный риск, ничего не поделать».

Шофер приехал один и привез валюту. В приливе благодарности Чип не торговался, подарил початую пачку сигарет и записал номер телефона таксиста. За два рубля он вкусно пообедал и на автовокзал прибыл заблаговременно, чтобы успеть подремать на солнышке, покуда придет рижский автобус. Из автобуса выходили преимущественно мужчины с объемистыми, но непонятно легкими чемоданами, которые тотчас грузили в такси, неожиданно нахлынувшие на площадь. В этой кутерьме Чип приглядел самого ладного моряка, подкрался и запустил руку в незастегнутый карман его кителя. С виду моряк был изрядно навеселе и даже вроде бы ничего не заметил. Лишь спустя некоторое время, он переложил доставленную Чипом валюту в бумажник.

…Когда Мексиканец Джо и Герберт Третий пришли к Чипу домой, он опять валялся в своем турецком халате и прикидывался хворым.

– Чем порадуете своего больного благодетеля?

Вопрос прозвучал не иронически, а вполне торжественно – очевидно, Чипу очень понравилась сочиненная им фраза.

– Мы и Кобрину долю принесли, сама она вдруг по дому заскучала, – рассказывал Мексиканец Джо, вытаскивая из карманов скомканные банкноты и мелочь.

– Не торопись, приятель! Ты не на барахолке, здесь солидная фирма, где без расчета не положено. Давай по порядку!

– Курево и жвачку сбыли подчистую, картинки взяли только двое актеров. Остальные сказали: «Дорого!» Часы тоже принесли назад, но вот зонтиков можно было толкнуть вдвое больше.

Чип рассортировал деньги по пачкам, монеты сложил столбиками и отсчитал посредникам их долю.

– Ну, а как на следующей неделе? Будем продолжать сотрудничать?

Герберт Третий рассудил, что теперь самое время ставить капкан:

– Если можешь достать радиоприемники. Один бледнолицый затребовал четыре «Сикуры», ему в Риге знакомые заказали.

Чип задумался.

– У меня не оптовая контора. Можно, конечно, поговорить кое с кем, но сколько они тут будут снимать? Неделю… Игра не стоит свеч.

* * *

Неужели он всего лишь третий день в Вентспилсе? Кажется, вдоль и поперек уже исходил весь город и перезнакомился чуть ли не со всеми вентспилсцами. И какая уйма проблем, над которыми никогда раньше не приходилось ломать голову!.. Главным же из нерешенных оставался вопрос – правильно ли он поступил, позволив себе идти на поводу у старухи Зандбург? Тедис чувствовал себя канатоходцем, который после четырех лет теоретического обучения впервые оказался на арене и позабыл пристегнуть лонжу… А какие еще идеи вынашивает неутомимая вдова лоцмана? Чтобы в предстоящей схватке умов сражаться на равных, необходимо было освободиться от своих сомнений и в конце концов решить: обращаться за подмогой к более опытным товарищам или в одиночку продолжать эту битву с ветряными мельницами. Что он мог противопоставить самоуверенности тетушки Зандбург?