Гастроли Жигана

Зверев Сергей Иванович

Из этой затеи тоже почти ничего не вышло, так как убитым оказался только лидер раменской группировки. Двое других посланцев Большого «в расположение части», как говорится, не вернулись, и сведений о смерти тех, кого они должны были убрать, к Большому тоже не поступало. Пропали оба его паренька, словно сгинули, что, скорее всего, так и было на самом деле.

Но он не опустил руки и понял, что все дело в кадрах, которые он начал подбирать с целью продолжить впоследствии «тихую» войну с соседями. Но в процессе подготовки профессиональных стрелков-киллеров Большой набрел вдруг

на золотую жилу.

Кто-то из его воспитанников ляпнул кому-то из своих друганов в Центре о новых веяниях, которые появились в Кунцеве, и тут же получил предложение попробовать свои силы на практике. Не бесплатно, конечно. Не решившись на откровенную инициативу, чреватую дисциплинарными наказаниями, самое мягкое из которых заключалось в «лишении живота», как прежде на Москве выражались, стрелок обратился за разрешением на такой эксперимент к Большому, а тот сразу сообразил, какие перспективы у них открываются, коль скоро Центр испытывает недостаток в киллерах.

С этого дня подготовка пошла значительно интенсивнее и через непродолжительное время Большой располагал пятеркой очень неплохих ребят, способных выполнить любой заказ на ликвидацию в центре Москвы. Был у него и еще пяток ребят, подающих пока надежды.

С ними он усиленно работал в том самом здании, до которого его и проследили после разговора с Лешей Газетчиком. Вернее, работали те, кто поопытней, из первой пятерки, он наблюдал и вмешивался лишь в тех случаях, когда считал необходимым.

Последние два дня Большой был сильно не в духе. Добродушная внешность могла обмануть человека, впервые с ним встретившегося, но те, кто знал Большого не первый, как говорится, день, сразу отмечали мрачное раздражение, сквозившее в его взгляде, спешили свернуть с его дороги и не смотреть на него лишний раз, чтобы не стать громоотводом для его злости.

Посланный на выполнение заказа Мишка Соловьев по кличке Соловей, один из лучших в его команде, не вернулся в Кунцево. Мало того, не вернулся вечером того же дня, когда он должен был выполнить заказ, за который Большой уже получил неплохие деньги от солидных людей. Большой увидел своего Соловья на экране телевизора в программе «Дежурная часть». Какая-то сука уложила его на асфальт, и теперь он смотрел в черное ночное московское небо обезображенным лицом. Его даже узнать было трудно.

Большой понял, что это Соловей, поскольку речь шла об убийстве человека, пытавшегося совершить покушение на жизнь Гусева, за которого Большому заплатили неплохие бабки. К тому же досужие телевизионщики разыскали сумку, в которой Соловей нес свой автомат на место выполнения заказа. Сумку Большой сразу узнал. Он сам ходил с ребятами по спортивному магазину и подбирал эти сумки, чтобы было удобно носить и расстегивались мгновенно.

Особое беспокойство Большого вызвало сообщение журналистов, что киллера, охотившегося за Гусевым, убил не охранник и не милиционер, а неизвестный человек, выстреливший киллеру в голову из пистолета и успевший скрыться до приезда милиции в районе пересечения улиц Малой Никитской со Спиридоновкой.

Большой подозревал, что кто-то из соперничающих с ними группировок разведал его планы и вознамерился

составить конкуренцию. Самым эффективным средством было выбить одного за другим бойцов Большого, чтобы некому было выполнять заказы, которые последнее время сыпались на него один за другим золотым дождем.

Кроме того, беспокоили обязательства перед заказчиком, который уже оплатил убийство Гусева. Нужно было отрабатывать деньги и как можно скорее, иначе могла пострадать его репутация, и он запросто лишился бы новых заказов. Но и спешить было нельзя – Гусева после покушения усиленно охраняли, и не только свои.

Происшествием на Малой Никитской, по слухам, заинтересовалась ФСБ и тоже приглядывала за директором аэропорта «Шереметьево», подозревая, что тот замешан в каких-то международных аферах и покушение – своего рода предупреждение ему.

Знал Большой и то, что скоро начнут ползать по Кунцеву ментовские слухачи и доносчики, вынюхивая, с кем последнее время общался Соловей, в каких делах был задействован, собирать о нем всевозможную информацию. Раз уж он узнал Соловья в трупе с обезображенным лицом, менты тоже докопаются, можно в этом не сомневаться.

А тут еще какой-то дерьмовый придурок наблюдает за спортзалом, в котором сутками проводил время Большой со своими питомцами. Припарковал машину напротив и думает, что его задристанный «москвичонок» не привлек внимания! Тоже мне – наблюдатель!

Нервы у Большого не выдержали, и он коротко скомандовал пареньку из второй резервной пятерки, который был перспективнее других и которым Большой намеревался заменить выбывшего Соловья:

– Сходи, Химик, сделай ему ТО-1, а заодно и ТО-2. Надоел. Глаза мозолит.

Девятнадцатилетний Химик, прозванный так за то, что любил рассказывать, как его выгоняли с первого курса химико-технологического университета за удавшуюся попытку в лабораторных условиях получить тринитротолуол. Полученное вещество оказалось очень нестойким и взорвалось через пятнадцать секунд после образования. Единственной жертвой эксперимента стал сам Химик, которого вышибли из университета после категорического отказа его родителей оплатить ремонт лаборатории.

Испытывавший болезненное влечение к химическим опытам со взрывчатыми веществами, Химик начал искать применение своим доморощенным талантам и нашел себя в группировке Большого.

Он специализировался на ликвидациях с помощью взрывов и был, по мнению Большого, весьма перспективным кадром, поскольку обладал нетрадиционным мышлением и ярко выраженной склонностью к изобретательству.

На этот раз Химик ничего особенного выдумывать не стал, он использовал одно из опробованных своих изобретений. Оно представляло собой простейшую радиоуправляемую модельку – маленькую платформу на колесиках. На платформу помещалось необходимое количество вещества, названия которого Химик не знал, поскольку синтезировал его в ходе одного из опытов и аналогов ему в справочной литературе не нашел. Вещество, впрочем, не обладало разрушительной силой тротила, но перевернуть машину, под которой производился взрыв, ему было вполне под силу. Срабатывало оно от самой слабой электрической искры.