Гавр – сладость мести
Шрифт:
Гавр сидел за столом в своем кабинете и наслаждался видом Леши. Ему стоило невероятных усилий все это время сохранять на лице маску сострадания и сочувствия. То, что Леша сегодня придет к нему, он знал. Он сам был режиссером этот спектакля под названием "месть", и он был хорошим режиссером. Все в его сценарии удачно складывалось и происходило именно так, как он этого хотел. И вот этот Леша, подстилка Назара, его вроде как любовь, сейчас такой жалкий и потерянный, сидит напротив него и, нервно сжимая пальцы рук, мямлит о своих бедах.
Гавр поймал себя на мысли, что любуется его руками. "Глупости", — сам себя осек он и окинул парня оценивающим взглядом: впалые щеки, не портили его, а наоборот — красиво подчеркивали скулы, правильную линию подбородка, темные круги под глазами, из-за чего взгляд этих глаз становился еще более пронзительным небесно-голубым; длинные трепещущие ресницы, правильная линия бровей, гладкий лоб и собранные в хвост светлые, золотистые волосы, которые хочется избавить от этой резинки, чтобы смотреть, как они рассыпались по его плечам…
Гавру нравилось на него смотреть. Может, это и к лучшему — раз уж ему трахать этого Лекса, хоть не противно будет; так оправдал для себя Гавр созерцание этого жалкого создания перед собой.
Итак, все шло по плану Гавра. Причем, судя из рассказа этого Лекса, все шло даже намного лучше. Бабушку парализовало, а это значит, что парень теперь попадает на большие деньги, содержа такого человека и оплачивая уход за ним. Так это только на руку Гавру.
Да еще травма спины…
— Лекс, мне очень жаль, что все это произошло в твоей жизни… Но вот с работой… Твоя травма — пока ты не восстановишься, я не могу так долго оплачивать твой больничный… Ты ведь понимаешь, я не могу позволить себе нести такие расходы. На твое место придется нанять другого официанта… Но ты не переживай, когда ты поправишься, я обещаю опять взять тебя на работу, — Гавр изобразил на лице милую улыбку.
— Но, может, я смогу у вас хоть на кухне посудомойкой подрабатывать… поймите, мне очень нужна работа…
— Я не смогу дать тебе работу… Если трудовая инспекция узнает, что больной человек у меня работает, — представь, какие у меня будут неприятности.
— Да, я понимаю… Но что же мне делать?
— Я дам тебе телефон юриста, он возьмется за твое дело по квартире. Поверь, этот человек сможет вернуть вам с бабушкой квартиру — конечно, не сразу, но сможет… но это будет недешево.
— У меня еще остались деньги… Мне нужен юрист, ведь квартиру забрали незаконно, и юрист сможет ее вернуть.
— Конечно сможет. Он много судов выигрывал, так что плохого юриста я тебе не посоветую. Вот его визитка, позвонишь, скажешь, что от меня.
— Спасибо вам. Я пойду…
Парень неуклюже встал из-за стола, было видно, что ему больно.
Гавр выждал, созерцая эти мучения, потом, вовремя подойдя к Леше, придержал его за талию, когда тот пошатнулся.
— Тебе врач нужен. Разреши, я помогу тебе, отвезу к врачу, — Гавр сделал искренний взгляд и посмотрел в глаза Алеши, в которых мелькали смятение и неуверенность. — Я ведь
Алеша кивнул в знак согласия. Боль в спине так и не снялась таблетками, и он уже лез на стену от ощущения ее в себе. Да и не мог он сейчас позволить себе болеть. У него столько дел: бабушку нужно в больнице проведать, до коней доехать, и еще юристу позвонить, ведь Гавр же дал надежду, что квартиру можно вернуть.
Гавр, обрадованный его согласием и своей победой в начале этой игры, заботливо повел его на выход из клуба к своей машине.
В дорогой частной клинике, где все было настолько необычным, не как в районной поликлинике и больнице, Леша смотрел на все, как смотрят посетители в музее.
Алешу долго обследовали, ему сделали томографию спины, взяли анализы, его смотрел мануальный терапевт и еще несколько врачей. Ему сделали уколы и назначили лекарства. Садясь в машину к Гавру после дня, проведенного в больнице, накачанный таблетками, да и не только таблетками, Алеша уже слабо соображал и осознавал происходящее, он хотел только лечь и заснуть. До него донесся заботливый голос Гавра:
— Куда тебя довезти?
Алеша растерялся. Теперь он и не знал, куда его везти, и где его дом, и где он будет жить.
— На ипподром… на ЦМИ.
— Зачем? Тебе пока нельзя ходить и тем более ездить верхом.
— Я там сейчас живу.
— Там есть где жить? — Гавр был рад, что были уже сумерки и парень не видел его победной улыбки на лице.
— Да, там в амуничнике… там я ночевал сегодня.
— Послушай, у тебя серьезная травма спины. Тебе нужна нормальная кровать и соблюдение всех рекомендаций врача, тогда ты поправишься. А ты хочешь ютиться в каком-то амуничнике. Тогда зачем я сегодня потратил столько денег на твое обследование и всех врачей, если ты готов все это перечеркнуть?
— У меня есть деньги, я вам их верну.
Алеша испугался такого тона Гавра и растерялся, услышав злые нотки в его голосе.
Гавр понял, что перегнул палку, и быстро исправился.
— Я не об этом хотел сказать, я хотел предложить тебе помощь — поживи пока у меня… там же, за городом. Тебе нужно время восстановить спину, принимать лекарства; тебе нужна нормальная кровать и условия для жизни. Прими мою помощь. Пожалуйста.
Слова Гавра звучали искренне. Алешка так устал от всего, и эта боль в спине его вымотала окончательно, и еще он хотел просто лечь и поспать, забыв хоть на время обо всем ужасе в своей жизни.
— Хорошо. Но я недолго… Спасибо вам, Гавриил Владимирович.
— Мы же договорились — на ты.
Леша слабо улыбнулся и, когда машина мягко тронулась, он стал проваливаться в сон. Потом он смутно осознавал, как Гавр, приобнимая его, вел в дом, который он помнил. И как завел в ту комнату, где он уже раньше жил. Здесь Алеша проснулся и, еще раз поблагодарив Гавра за все, закрыл за ним дверь.
Гавр удовлетворенно потер руки, понимая, что птичка попалась в клетку и теперь дело за малым. Сладкая месть пьянила его своим вкусом.