Гавр – сладость мести
Шрифт:
Назар кончил и, быстро отстраняясь, встал, снимая с себя презерватив. Он не испытал оргазма, он не испытал вообще ничего, он просто спустил сперму в презерватив и все…
Сейчас он хотел уйти, остаться в одиночестве, укрыться от всех и биться головой об стену в тупой злобе и бессильной ярости. Его мальчик, его светлый, чистый, такой наивный мальчик стал подстилкой Гавра Сарычева. Леша стал пидором. И это не по принуждению. Ведь он сам услышал, что теперь они часто вместе ходят в клуб. Значит, Алеше все понравилось. Да и не Алеша он теперь… теперь он Лекс.
Вот только уйти Назар не мог. Он знал, что за ним подсматривают охранники, а его братки ждут его снаружи, и вообще вся зона сейчас ждет подробного рассказа от тех, кто подсматривает за ними, как Назар — Волк, доказал свою мужскую силу на этой девке. И он должен оправдать их ожидания. Должен… он всегда был должен
Назар небрежно развалился на кровати, показывая девке на свой член. Она все поняла и с усердием стала сосать его.
Назар понимал, что он должен все отведенное ему время трахать эту шлюху, и он убрал глубоко в себя то, что сегодня узнал, оставив лишь свою животную сущность; лишь то, что поможет ему выжить здесь.
Здесь он не может быть человеком, иначе ему не выйти отсюда живым. Он сильный, он справится…
И только ночью, лежа на нарах и смотря невидящими глазами в пространство перед собой, он позволил своей боли вырваться и заполнить душу. Он утопал в этой боли, он, как мазохист, ковырялся в этих воспоминаниях, он вспоминал его… Алешу.
Их первую встречу, то, как Алеша подвел ему Аметиста… потом там, в амуничнике, когда он принял его за девчонку и целовал… потом как он согревал его своим телом в домике бабушки в Смоленской области, и еще много и много всего…
Он позволил себе вспоминать это, навсегда прощаясь с тем, что умирало в его душе. С тем, что было прошлым…
К рассвету нового дня мальчик Алеша навсегда умер в душе Назара… Теперь там осталась пустота и тьма.
Все новогодние праздники Гавр провел в Майями. Он полетел туда с желанием отвлечься от унылой Москвы, бизнеса и всего, что его окружало. Конечно, игры с этими недоумками, Аней и Лексом, его развлекали, но иногда и он уставал от всего. И поэтому решил встретить Новый две тысячи первый год там, где море, солнце, загорелые приветливые люди, пальмы и секс. Гавр уже притомился трахать эту Аню, хотя сначала это его и развлекало. Но потом ее скованность, постоянно удивленные и испуганные глаза на все новое, что он предлагал, и безынициативность в постели стали его бесить. Только ради заветной цели — месть Назару — он все это терпел. Но и ему нужен был отдых. Рассказав Анечке о больной бабушке в Америке и увидев в ее глазах сочувствие и понимание, он уехал, оставив ее жить надеждой на их счастливое будущие.
А то, что Аня его уже планировала в своей голове, это их совместное будущее, Гавр видел даже по тому, что теперь ее появление на его кухне становилось все чаще и чаще. Она даже пару раз пыталась приготовить ему суп. Потом он эти похлебки выливал в унитаз. А попытки убраться в его квартире он тормозил только одним аргументом — что у него это делает домработница. Но Анечка упорно пыталась влиться в его жизнь и, судя по ее глазкам, в которых было ожидание и вопрос, она ждала, когда он предложит ей переехать к себе. Это начинало бесить, и тогда Гавр становился более жесток с ней в сексе. Теперь он ее просто трахал, сильно, жестко, без всяких прелюдий, ставив раком и наматывая ее длинные волосы себе на руку. Он просто трахал ее дырку и думал только о своем удовольствии, но эта дура все равно смотрела на него влюбленными глазами и млела от его прикосновений. Вот тогда, видя ее покорность и непонимание происходящего, он впервые заставил ее делать минет. Он вообще удивился, что она это делает впервые. Ее неумелые движения и ее зубы, которые он чувствовал на своем члене, говорили, что она не умеет это делать.
И еще его бесили ее волосы. Странно, но у парней ему, наоборот, нравились длинные волосы, а у девушек он предпочитал короткие стрижки. Аня же ходила с волосами до пояса, да еще такими густыми, что он вечно путался в них и потом находил эти волосы в своей кровати. Он даже несколько раз сорвался и сказал, чтобы она подстриглась, что ей не идет такая прическа и она похожа на колхозницу, еще только косынку на голову повязать.
Лежа на пляже и созерцая океан, Гавр гнал от себя мысли о том, что его ждало по возвращении в Москву, но мысли все равно возвращались к его плану мести — который, кстати, хорошо удавался. Когда Лекс в очередных сопливо-дружеских излияниях признался ему, что теперь в ЦСКА все называют его голубым и распространяют про него сплетни, Гавр оценил свой план. Ведь недаром он все это время таскал с собой Лекса по всем самым тусовочным местам Москвы. Значит, наконец их заметили. И только тупой не поймет, кто есть Лекс рядом с ним в этой модной, очень дорогой одежде. Сейчас многие бизнесмены
Это Лекс так ничего и не понимал, воспринимая его руку у себя на талии или на руке, как случайные прикосновения. А вот Гавр четко знал, что он делает и для чего. И все сработало. Их заметили и все правильно поняли. И опять все шло даже лучше, чем он хотел, Теперь Лекс потерял последний источник заработка и у него осталась только работа в клубе, но там он не даст ему много зарабатывать. А значит, ловушка скоро захлопнется, и Лекс ляжет под него. Странно, но Гавр хотел этого. Хотя раньше никогда не ощущал в себе желание получить кого-либо так сильно, как сейчас этого Лекса. Может это из-за мести? Наверное, именно из-за нее, ведь так сладко будет трахать то, что любил трахать Назар. Теперь главное — не спугнуть Лекса, когда победа так близка. А Лекс так несговорчив и непонятлив, и еще пытается бороться со всеми проблемами, свалившимися на него. Хотя другой бы уже давно понял, где выход. Гавр не раз намекал о своей помощи ему, но Лекс, видно, туповат, поэтому так и не догадался. Тогда он подождет, понаблюдает, как дальше Лекс будет выкручиваться из всего и на сколько его еще хватит.
Прекрасно отдохнув и по полной насладившись всеми вариациями секса в солнечном Майями, Гавр к концу января вернулся в Москву.
Аня была на седьмом небе от счастья, когда ей позвонил Гавр и сказал, что он прилетел от больной бабушки и хочет увидеть ее, и что он очень соскучился по ней. За это время, пока Гавр был там, в жизни Ани столько всего произошло.
Первое и важное, что она решила, как только Гавр улетел за границу, — пойти в парикмахерскую и остричь волосы. Это решение она приняла уже давно. Она видела, как Гавр, находя ее волосы в кровати, брезгливо несет их в мусорное ведро. Да и его слова о том, что он любит девушек с короткой стрижкой, придали ей решимость и убедили в правильности поступка. Аня же слышала, как в последнее время Гавр все чаще, не скрывая своего раздражения, говорит о ее косе и о том, что она с такой прической похожа на селянку. Ей было обидно это слышать, но она понимала, что Гавр прав. Она видела своих сокурсниц, их прически, как модно и современно они смотрятся с короткими стрижками. Раньше ей было все равно, как она выглядит, а вот теперь — нет. Хотя она всегда считала, что ее красивые, густые светло-русые волосы, заплетенные в косу, являются ее достоинством. Но, видно, она ошиблась.
Правда, вот Алешке очень нравилось, что у нее такие длинные волосы — он даже взял с нее слово, что она никогда не будет стричься… Но Алеша остался в прошлом; это было лишь мимолетное юношеское увлечение, которое она приняла за любовь. Так что теперь у нее нет обязательств сохранить свои волосы. А если ее будущий муж хочет видеть ее с другой прической, то как она может поступить иначе?
И вот Аня пошла в парикмахерскую. Там мастер, к которому она записалась на стрижку — женщина пятидесяти лет в не очень чистом переднике, с облупившимся маникюром и пересушенными краской волосами, — выслушав ее пожелание подстричься коротко, наотрез отказалась сделать это. На их небольшую перебранку сбежались другие мастера, а потом и посетители парикмахерской, и все они стали нападать на Аню, говоря, чтобы она одумалась. Аня понимала, что она одна не сможет перебороть их всех. Никто из мастеров не хотел ее стричь, а наоборот — отговаривали от опрометчивого шага. Но Аня уже приняла решение. Она любит Гавра, и что такое ее волосы в сравнении с их любовью? Ведь она все готова для него сделать, все.
Вернувшись домой, Аня, еще раз порывшись в справочнике, нашла номер другой парикмахерской и записалась туда, а затем, зайдя в ванную, взяла большие ножницы для раскройки ткани. Хорошо, что дома сейчас никого не было, и она могла спокойно сделать то, на что решилась. Аня подошла к зеркалу и, перекинув косу через плечо, поднесла ножницы к основанию косы.
И тогда ее рука дрогнула, и первые слезинки появились на глазах. Ей было так больно и обидно из-за того, что она решилась сейчас сделать. Ведь она всю жизнь растила эту косу и так надеялась, что мужчина, который ее полюбит, оценит, что она не как все… Но в жизни все бывает иначе, чем мы хотим, и Аня, сжав зубы, стала резать косу. Оказалось, это непросто: волосы слабо поддавались напору ножниц, а слезы застилали глаза, и она уже практически ничего не видела, а только резала и резала…