Гаяна

Аматуни Петроний Гай

–  Не забывайте, Лесли, - сухо произнес Бергофф, - что я тоже знаком с этой работой. Я ведь был когда-то летчиком-истребителем и воевал на Тихом океане.

–  То было просто знакомство, как вы сами изволили выразиться. А я говорю о работе, причем самой честной, шеф…

Бергофф не ответил. Его хмурое лицо побледнело и стало неподвижным.

–  Командир, - сказал радист, - вас вызывают русские, ответьте им на первой кнопке.

Пилот нажал на щитке передатчика кнопку № 1.

–  Командир Лесли слушает вас… Да… Хелло! Благодарю

вас… Зарулить к лесу? Хорошо. Не выходить?! Но почему?.. Международная комиссия?.. Так… Понимаю вас…

Зарулив к лесу, командир корабля приказал выключить моторы. Наступила тишина. Пилот и радист были явно взволнованы. Бортинженер вопросительно посмотрел на командира. Лесли ничего не объяснил ему, он закурил сигарету и, не глядя на Бергоффа, сказал:

–  Вот что, босс: это мой последний полет с вами, если… мы останемся живы… Я люблю честную работу! Бергофф молчал.

–  Да объясните же наконец, в чем дело?
– воскликнул бортинженер.

–  Босс знает все лучше нас. Бергофф не проронил ни слова.

–  Он втянул всех нас в небывалую авантюру, - продолжал Лесли.
– Здесь готовили бомбы, начиненные микробами… В лаборатории произошел взрыв… Остров заражен!

–  Хорошо, что нас вернули, - прошептал инженер.
– Мы могли бы разнести заразу по всему миру…

–  Вызовите председателя комиссии, - приказал Лесли.

–  Слушаюсь, командир, - ответил радист и включил основную радиостанцию.
– Можете говорить, командир. Мистер Дарсушев только что сам хотел вызвать вас.

Лесли надел наушники.

–  Прошу прощения, сэр… Это Лесли, командир самолета. Очень приятно, мистер Дарсушев, здравствуйте! Я хотел бы сообщить экипажу… Да-да, разумеется… Понимаю… Есть надежда! О сэр, экипаж очень благодарит вас! Так… понимаю. Все ваши указания будут выполнены, сэр! До связи… - Лесли повернулся к радисту: - Не выключайте рацию и будьте на приеме. Русские обещали спасти нас!

Бергофф облегченно вздохнул.

–  Всякое бывает, Лесли, - наконец заговорил он дружеским тоном.
– Относительно бомб - это заблуждение. Позже я объясню вам… А пока…

–  Что будет «пока»?
– зло спросил Лесли.

–  Я учитываю ваши волнения и лишнюю работу, связанную с возвращением на остров. Можете сами назвать сумму вознаграждения… Я умею ценить преданность своих людей, Лесли, вы это знаете!

–  Я уже сказал, босс: больше я с вами не летаю.

–  Но, - Бергофф говорил теперь увереннее, - вы уже испытали безработицу и, если бы не я…

–  Конечно, - резко произнес Лесли.
– Я продавал вам свою профессию, точнее, свое умение, но не самого себя!

–  А как остальные?

–  Все мы любим честную работу, - твердо сказал инженер.

7

Наступила ночь. Теплый воздух прозрачен и недвижим. Волны вздыхают чуть слышно у самого берега. К скалистому

мыску скользит лодка с двумя гребцами. Движения их осторожны, но быстры: они боятся, что их заметят, и потому торопятся пересечь длинную лунную дорожку.

Лодка глухо стукнулась о камень, они зорко осмотрелись и прислушались. Все было спокойно. Только легкие звуки доносились до их обостренного слуха - не то в траве копошились какие-то жуки, не то в вышине, разгораясь все ярче, сухо потрескивали звезды.

Они успокоились и втянули весла в лодку. Потом один из гребцов сошел на берег, а другой остался ожидать. Опять все вокруг замерло; по-ночному дремотно, сонно. Оставшийся в лодке пробыл в одиночестве долго, пока шорох в кустах не заставил его в испуге оттолкнуться от камней веслом.

–  Это я, Мауки, - негромко раздалось на берегу, и Боб Хоутон одним взмахом вернул лодку на прежнее место.

–  Где ты пропадал?!
– обрадованно воскликнул Боб.
– Ну, с чем пришел? Да говори же! Почему молчишь?

–  Когда о беде говоришь не сразу и тихо, она стареет и не так сильно бьет, - суеверно прошептал юноша. Боб поторопил его:

–  Выкладывай, Мауки. От того. что уже произошло, никуда не уйдешь… Так что можешь говорить погромче. Юноша как умел рассказал о том, что видел.

–  Там много больных, товарищ! Еще два раза много умерших. А злые белые люди в белых длинных платьях ходят и убивают тех, кто живет…

–  Убивают?!

–  Да! Они берут в руку блестящую трубку с иглой и колют в живот. Даже сейчас, ночью, при свете больших, как луна, огней!.. А никого знакомого не видел… Правда, издалека смотрел: близко - страшно очень. Мауки все сказал.

Боб присвистнул.

–  Неужели невидимки Дорта вырвались на волю?..
– воскликнул он.
– А где Мелони?

–  Мауки не видел.

–  Прыгай в лодку. Раз такое дело, надо улепетывать. Будем искать мисс Паолу. Скорее всего, она ожидает нас в железном доме твоих предков, Мауки.

Чтобы случайно не обнаружить себя в лунном свете, они держались обрывистого берега, прячась в его густой черной тени.

Километров через десять береговая линия выровнялась. На темных оголенных скалах показались древние каменные скульптуры. Все они были одинаковые и изображали длинноликого мужчину, как бы ушедшего по пояс в землю. Лица у всех изваяний обращены в океану…

–  Смотри, - задумчиво произнес Боб, - они очень похожи на тебя, точнее, ты похож на них!

Мауки молча посмотрел на каменные истуканы и поднял лицо к небу, будто пытаясь отыскать в густой россыпи звезд огненную точку, с которой много лет назад прилетели на Землю отважные гаянцы.

За бортом лодки послышался плеск, и из воды показалось что-то напоминающее человеческую фигуру с круглой, точно шар, головой. Мауки посмотрел вниз, дико вскрикнул и, потеряв сознание, повалился на голову водяного чудища. Нервы юноши не были подготовлены к такому испытанию.