Гайдзин
Шрифт:
— В Норфолке, штат Виргиния, сэр. Когда я был мальчишкой, я часто ходил смотреть на корабли, наши и британские. Это стало своего рода увлечением. Потом отец раздобыл книги, одну американскую, другую английскую, где приводились самые распространенные фразы и некоторые из их кодов. Я все выигрывал пари для моего отца, когда он принимал офицеров, обычно за карточным столом. Он, моя мать и он, они часто устраивали приемы, богатые, это было ещё до хлопкового кризиса, и он проиграл большую часть своих денег.
— А вы любые флажки можете читать? Любые коды? — быстро
— Если бы они пользовались международными флаговыми кодами. Но, вероятно, как и ваша компания, у них есть свои... Погодите минутку, ответ с флагмана. Стандартное начало: «Капитану „Жемчужины" от адмирала Кеттерера». Следующий флажок: «Немедленно возвращайтесь на стоянку». Дальше: «После надежной постановки на якорь незамедлительно прибыть на флагман», и буквами добавлено: «В-М-Е-С-Т-Е С Н-И-М». Последний флажок: «Подтвердите получение». — Горнт вскинул глаза. — «Вместе с ним», мистер Грейфорт? Это о Струане?
— В десятку.
— Стандартное подтверждение. — Горнт опустил бинокль и потер глаза. От напряжения у него заболела голова. — В десятку? Вы понимаете, что все это значит?
— Что такого важного на «Жемчужине»? Капитан, чёрт его раздери, Марлоу, Королевский военно-морской флот. — Норберту понадобилось всего несколько слов, чтобы все объяснить.
— Обвенчаны? — вырвалось у Горнта. — Какая блестящая догадка, сэр!
— Никогда бы не подумал, что Кеттерер даст своё согласие, но, похоже, он согласился. Зачем это ему? Он ничего с этим не приобретает. — Вид у Норберта был озадаченный, потом он зло ухмыльнулся. — Разве что... разве что он приказал Струану и Марлоу прибыть на борт, чтобы устроить Марлоу выволочку и не сходя с места аннулировать церемонию, чтобы поглубже вогнать нож в сердце Струана и продлить его мучения.
— Он способен на такое?
— Этот содомит способен на все, что взбредет ему, чёрт подери, в голову, если уж говорить начистоту, — ответил Норберт и сплюнул в плевательницу, а затем кинул туда же и окурок сигары. — Каждый, слышите, каждый, кто служит во флоте, обязан подчиняться ему, и они подчиняются!
— Вы хотите сказать, что он мог бы приказать им пойти против закона?
— Давай скажем так: они должны подчиняться беспрекословно или пенять на себя за последствия, а последствия могут быть любыми: от плети до протаскивания под килем и повешения. Если бы он захотел, он мог бы вздернуть вас на одной из своих нок-рей, а потом заявить, что его ввели в заблуждение подчиненные — он добьется оправдания в любом военном трибунале. А вы тем временем будете покойником.
— Тогда как же вы можете быть так... так открыто настроенным против него, возражать ему прямо в лицо, мистер Грейфорт?
— Потому что Кеттерер чтит закон, их так воспитывают для Королевского флота, специально — подчиняться приказам непосредственного начальника. Но главным образом потому, что у нас есть Крошка Вилли — этот драчливый гномик и есть его непосредственный
— Итак, капитан Марлоу, необычная просьба мистера Струана заключалась в том, чтобы вы вышли в открытое море и поженили его и мисс Анжелику Ришо?
— Да, сэр. — Марлоу стоял по стойке смирно и ничего не мог прочесть на лице адмирала. Кеттерер сидел за столом в большой каюте на корме, сбоку от него — капитан флагмана. Позади них навытяжку стоял флаг-адъютант, лейтенант Королевского флота.
— И вы выполнили её , зная, что оба они несовершеннолетние?
— Да, сэр.
— Пожалуйста, до заката представьте мне рапорт в письменном виде с указанием ваших мотивов и точным описанием всего, что произошло. Можете быть свободны. — Марлоу отдал честь и уже повернулся, чтобы идти, когда Кеттерер обратился к капитану, суровому человеку с каменным уродливым лицом, известному своей жесткостью в вопросах дисциплины и слепым преклонением перед морским уставом. — Капитан Донован, может быть, вы возьметесь исследовать правовую сторону этого дела, а?
— Слушаюсь, сэр. — Его голубые глаза смотрели безжалостно.
— Хорошо, тогда как будто все пока. — Это было последнее, что услышал Марлоу, прежде чем закрыл за собой дверь и прежде чем сердце, как ему показалось, начало биться снова.
Струан ждал его в приемной снаружи. Два морских пехотинца стояли на страже у двери, подозрительно поглядывая на него.
— Господи, вам здорово досталось?
— Нет, совсем нет. — Марлоу старался, чтобы его голос звучал спокойно. — Адмирал, как и следовало ожидать, хочет получить письменный рапорт, вот и все. Я возвращаюсь на свой корабль. До встречи. — В этот момент дверь каюты открылась. Капитан Донован проскользнул мимо, словно не замечая Струана и едва ответив на его приветствие. На пороге появился флаг-адъютант:
— Мистер Струан, адмирал шлет своё почтение, не будете ли вы добры войти, пожалуйста.
Струан, хромая, прошел в каюту. Адъютант не последовал за ним, но закрыл дверь и остался ждать неподалеку, откуда его можно было подозвать криком. Прежде чем уйти, Марлоу встретился с ним взглядом, но это ничего ему не сказало — разумеется, ни тот, ни другой не стали бы ничего говорить в присутствии часовых.
Кеттерер, оставшийся теперь один в просторной каюте, знаком предложил Струану сесть.
— С одной стороны, позвольте мне поздравить вас, — произнес он с угрюмой церемонностью и протянул руку.
— Благодарю вас, сэр. — Струан пожал её , обнаружив, что пожатие у адмирала твердое, но ладонь мягкая. — А с другой?
— С другой стороны, похоже, вам предстоит изрядно попотеть, чтобы сдержать свои обещания.
— Сэр?
— Вы, похоже, растревожили самые ядовитые чувства в среде своих коллег. Сэра Уильяма со всех сторон осаждают жалобы.
— Как я сказал, я сделаю все, что в моих силах.