Гайдзин
Шрифт:
— Вы должны сделать больше этого, мистер Струан.
— Прошу прощения, но что означают ваши слова, адмирал?
— Ничего сверх того, что вы уже пообещали сделать. Возникла короткая пауза, во время которой Струан решил, что
не даст раздавить себя или подчинить чужой воле и не будет выпускать из виду тот факт, что этот человек сделал его брак возможным — нет, не так, поправил он себя, «разрешил» ему стать возможным. Джон Марлоу оказался достаточно смел, чтобы взять на себя инициативу.
— Капитану Марлоу ничего не грозит, не так ли?
— Капитан
— Да, естественно, но я полагаю, наш брак не нарушает положений устава, сэр. Я начал с того, что очень внимательно прочел соответствующий параграф и не нашел там никаких возрастных ограничений, о возрасте там даже не упоминается.
— Устав также гласит, что любой подобный брак подлежит немедленному пересмотру, если к тому есть основания. В данном случае они есть.
— Значит, я женат, но не женат, вы это хотите сказать?
— Я лишь указываю, мистер Струан, что любые необычные случаи, как и все, что происходит на флоте, можно пересмотреть.
Струан натянуто улыбнулся.
— Совершенно справедливо. То, как я... — он едва не сказал «прочел», но осмотрительно поменял слово, — ...то, как я понял ваш приказ, сэр, на мой взгляд, давало ему разрешение провести церемонию.
Кеттерер поднял бровь.
— Капитан Марлоу показал вам запечатанный приказ, полученный им от меня?
— Приказ, как я понял его, сэр, давал ему полное разрешение, сэр... признаюсь, я использовал все возможные и невозможные средства, чтобы выспросить все дословно и убедить его, что именно так обстояло дело.
— Я так и подумал, — сухо заметил адмирал.
— Значит, это все-таки было разрешение по всей форме.
— Мой приказ был изложен ясно: если вы попросите о необычной услуге, он может оказать вам её , если пожелает. Вчера вечером разве вы не упомянули что-то насчет того, что хотите выйти в открытое море, где не видно земли? Ваша необычная просьба могла заключаться только в этом — его приказы предписывали ему провести испытания в виду флагмана.
Струан пытался сохранить хладнокровие, чувствуя под собой жаркое дыхание катастрофы, словно оказался на жаровне с углями.
— Да, сэр. Да, вы вполне могли так подумать. Если случилось какое-то недопонимание, его следует отнести на мой счет, а не на счет капитана Марлоу.
— Я приму это к сведению.
Малкольм внимательно смотрел на пожилого офицера и ещё внимательнее его слушал, стараясь разгадать, к чему клонит адмирал. Он уже начал бояться, что все это — продолжение старой игры в кошки-мышки. Неужели я снова в его когтях и мне никогда из них не вырваться?
— Позвольте спросить, адмирал, почему вы дали капитану Марлоу разрешение, только похожее на полное? Ведь я почти наверняка должен был бы истолковать неправильно, — Струан следил, чтобы лицо его оставалось приветливым, не забывая о том, что он женат до тех пор, пока церемония не будет объявлена незаконной. — Я не думал, что вы это сделаете, вчера ночью. Ночь Кеттерера была заполнена Консуэлой.
— Дай молодому сеньору шанс, Чарльз, — говорила
Он пробудился, её слова все ещё звучали у него в ушах; то, как она произнесла его имя, все ещё трогало его сердце после стольких лет. Но это не то же самое, подумал он тогда, ожесточая сердце. Струаны занимаются контрабандой опиума и оружия — я не забуду своих погибших матросов. Прости, моя давно потерянная любовь, этот брак будет объявлен недействительным немедленно, я не позволю Струану соскочить с крючка. Долг превыше всего.
Сейчас, глядя на Струана, вспоминая, как он с трудом, ковыляя, вошёл в каюту, упрямо стараясь казаться сильным, хотя и Хоуг и Бебкотт конфиденциально подтвердили ему, что юноша почти постоянно страдает от боли, и выразили сомнение, что он когда-нибудь сможет бегать или ездить верхом так же свободно, как раньше. Он вспомнил: «В отличие от тебя... по прихоти Господней».
Он вздохнул.
— Внезапная прихоть, мистер Струан, — ответил он, решив быть снисходительным, — в сочетании с верой, что вы сделаете все, как обещали. — Он встал и подошел к буфету; перед глазами у него отчетливо стояла её улыбка, и он чувствовал себя до странности молодым. — Шерри?
— Благодарю вас. — Струан начал подниматься с кресла и покачнулся, ослабев от облегчения при словах Кеттерера.
— Я принесу. «Тио Пепе»? Хорошо. Ваше здоровье! — Их бокалы соприкоснулись. Кеттерер сделал большой глоток хереса.
— Послушайте, молодой человек, — начал он, и голос его звучал необычно тихо и доброжелательно, — я, разумеется, извещу сэра Уильяма и добьюсь, чтобы он ознакомился с уставом Королевского флота. Более чем вероятно, что рапорт капитана Марлоу будет принят, после положенного на рассмотрение срока мы должны следить за тем, чтобы наши офицеры всегда помнили о последствиях самостоятельных действий, но «неприятностей», как вы выразились, у него не будет. Это должно остаться нашим секретом. Это ясно?
— Да, сэр. Благодарю вас. Я сделаю то, что обещал. — Струан глубоко вздохнул. — Значит, мой брак вполне законен?
— Это зависит от точки зрения. Насколько это касается меня, насколько это касается флота, я полагаю, что да, следовательно, он должен быть законным и в обычном представлении. Что же касается двух Церквей и тех неизбежных юридических залпов всем бортом, которые вам придется выдержать, я предлагаю вам обоим задраить люки и приготовиться к худшему. Ещё раз поздравляю вас, с одной стороны. Мои поздравления миссис Струан — конфиденциально, разумеется.