Гайдзин
Шрифт:
Это действительно лучше всего, подумал он с широкой улыбкой, забыть, что это вообще случилось.
— Мы сходим за Анжеликой? Как она себя чувствует?
Через час они вновь собрались рядом с катером. Дождь усилился, ветер налетал тугими порывами. Морские брызги залетали на причал. Надежно пришвартованный катер поднимался и падал на волнах, скрипя канатами. Анжелика была в черном, широкий черный плащ поверх её перекрашенного платья, черная шляпа с густой черной вуалью и зонтик.
Её окружали Джейми, Скай, Дмитрий, Тайрер, сэр Уильям и другие министры, капитан Стронгбоу, Горнт, Марлоу, Паллидар, Варгаш, Андре, Сератар, преподобный Твит и многие другие, все закутанные от дождя. Позади, на некотором отдалении, стоял отец Лео, спрятав руки в рукава сутаны, и мрачно смотрел на них из-под бровей. Джейми пригласил преподобного Твита, чтобы прочесть благословение.
— Было бы странно, — объяснил он Анжелике, — если бы мы не сделали этого. Я позабочусь, чтобы настоящей службы не было, как и речей, это было бы неправильно. Просто благословение.
Немилосердная погода помогла сократить церемонию. В кои-то веки Твит был на удивление красноречив. Когда он закончил говорить, все смущенно посмотрели на неё. Над головами слышались крики чаек; сильный ветер увлекал их с собой, и они радостно парили в стремительном потоке. Сэр Уильям первым нарушил молчание:
— Ещё раз, мадам, мои глубочайшие соболезнования.
— Благодарю вас. — Она стояла прямо. Дождь барабанил по её зонту, капли мелкими брызгами разлетались во все стороны, ударяясь о него. — Я протестую против того, что мне не позволяют открыто похоронить моего мужа так, как он и я того желаем.
— Ваш протест принят к сведению. — Сэр Уильям приподнял цилиндр. Вслед за ним остальные цепочкой прошли мимо неё, принося свои соболезнования и приподнимая шляпы или отдавая честь, если были в мундирах. Стронгбоу отдал честь и ступил на катер, Паллидар последовал за ним, в тот же момент перед ней остановился Марлоу, все ещё глубоко расстроенный.
— Мне так ужасно жаль, — сказал он, отдал честь и отошел. Последним был отец Лео. Печально и торжественно он осенил
катер крестным знамением, бормоча молитву на латыни; лица его почти не было видно.
— Но он не католик, святой отец, — мягко заметила Анжелика.
— Я думаю, он был одним из нас, сеньора, в сердце своём. — Акцент отца Лео стал слышнее от горя, всю ночь он провел в молитве, испрашивая ответа свыше, что ему делать, должен ли он прийти сюда или нет. — Он узрел бы свет, вы бы помогли ему, я в этом уверен. In nomine Patri... [39]
С несчастным видом он побрел прочь. Теперь на причале с ней оставались только Джейми, Хоуг и Скай.
39
Во
— Что теперь, Джейми? — спросила она; глубокая меланхолия овладела ею.
— Мы подождем здесь минуту, — ответил он.
Как и остальные, он чувствовал себя частью обмана и в то же время был глубоко тронут и не считал это обманом. Все это лишь, чтобы помочь другу, говорил он себе. Ты пообещал ему защищать его спину и её тоже. Именно это ты и делаешь. Да, но это обман, и он претит мне. Забудь об этом, ты главный среди них, поступай как главный.
— Капитан Стронгбоу, отчаливайте! Бог вам в помощь!
— Есть, сэр, благодарю вас. — Катер медленно отошел от причала, ныряя в волнах, потом стал набирать скорость. Вслед ему летел крик морских чаек. Они проводили его взглядом.
— Какое странное чувство, — прошептала она, беззвучно плача. — Странное и вместе с тем не странное. Мы ни в чем не ошибаемся, нет? Или да?
Вновь Джейми принял решение за них всех.
— Нет, — сказал он, взял её под руку и повел к дому.
Перед самым закатом Варгаш постучал в дверь кабинета тайпэна.
— К вам мистер Горнт, сеньора. Мсье Андре просил передать, что мсье Сератар почтет за честь, если вы отужинаете сегодня с ним.
— Поблагодари их, но скажи «нет», может быть, завтра, не знаю. Здравствуйте, Эдвард. Входите. — Она снова села в эркере у окон, снаружи было темно, шел дождь. Бутылка белого вина была открыта и ждала на льду. Один тонкий бокал охлаждался рядом, перевернутый вверх дном. — Пожалуйста, наливайте себе, вы сейчас на клипер?
— Да, баркас готов. Ваше здоровье, мэм.
— И ваше. Вы единственный пассажир?
— Я не знаю. — Он колебался мгновение. — Вы выглядите чудесной, воздушной и недосягаемой, мэм.
— Мне жаль, что вы уезжаете. Может быть, все станет лучше, когда вы вернетесь, — сказала она; он нравился ей так же, как и прежде. — Вы вернетесь или сначала поедете в Шанхай?
— Это будет видно в Гонконге. Где вы остановитесь? На Пике, в Большом доме Струанов?
— Я не решила окончательно, поеду ли я вообще.
— Но... вас не будет на похоронах? — спросил он, сбитый с толку.
— Я приму решение завтра, — продолжала она, желая, чтобы он терялся в догадках, он и все остальные, даже Джейми. — Мистер Скай настоятельно советует мне остаться здесь, и я не очень хорошо себя чувствую. — Она пожала плечами. — Я решу завтра, место на пакетботе заказано. Я отчаянно желаю быть с ним, мне нужно быть там, и все же... если его не похоронят так, как желал он и желаю я, значит... значит, я предала его.
— Вы не предавали его, мэм. Все это знают.
— Вы не предадите меня, ведь правда, Эдвард? Вы доставите ей мое письмо, все, как мы договорились?