Газета День Литературы # 132 (2007 8)
Шрифт:
Лежит и глазеет в небо
Дырявым и ржавым дном
А кто-то повыломал доски
В заборе кривом и убогом
И вечер прячется где-то
Как дряхлый трусливый вор
Но всем уже не интересно
Что где-то цветет ромашка
Да стонет от жажды бочка
В которой валяются гвозди
Затупленные и кривые
Рваный слепой башмак.
***
Едет ухо на велосипеде
Крутит лихо
Спят медведи
Те что в небе
Тихо-тихо
Дождь молотит
В крышку ящика упрямо
И как будто я лежу
В глубокой яме
И как будто
Всё давным-давно уж было
Только напрочь почему-то
Всё забыл я
Едет ухо на велосипеде
Катит лихо
А вокруг все замечательно
И тихо
Только скучно
***
Жизнь моя –
восторг,
дурман
и явь...
Голубое зарево пожара,
Сполохи
обманные
зарниц,
Тихий плеск
И вдохновенья ярость...
Серебро
раскованных речей,
Душный шёпот,
полоумный крик.
В бурю
затерялся ль,
утонул,
Алопарусный заветный бриг?
Всё песок,
песок,
песок,
песок,
Золотой,
оранжевый,
зелёный,
То холодный,
холодней, чем лёд,
То отчаянно,
до жути
раскалённый. Камень,
Полированный водой,
Держится на мякоти зыбучей...
То осветит солнце грань его,
То накроет
Атома забытое ядро
В слёзнике моём
Застряло пылью...
Опустился наземь,
Опалил
Белые
Застенчивые крылья.
Виноградной гроздью набухал,
Наливался соком...
Наступили,
Выдавили кровь –
И стал потоком...
Краски все
В одном пучке мечты
Выстрелом по дрёме –
Паутина
В капельках росы –
Ничего... кроме...
***
Окунуться бы в снег, зарыться...
Пусть метель завьюжит, занесёт.
Пусть мороз взледенит,
разъярится
И от солнца меня упасёт.
Пусть в таком холодильнике
странном
Пролежу, нетревожим века.
И в каком-нибудь
тысячном...спьяну
Откопают меня чудака.
Скажут:
"Это ещё что за диво!?!
Кто такой?
Для чего здесь лежал?"
Им отвечу,
стряхнувши сонливость:
"Я давно от людей убежал...
В нашем веке они были злые...
Добрых мало...
Сплошное зверьё.
Век двадцатый...
Людишки былые:
Проститутки, убийцы,ворьё,
Спекулянты, рвачи и хапуги,
Мародёры, тупицы, ханжи...
Век двадцатый
дрожал от натуги,
В сердце века торчали ножи.
Кровь из ран
вырывалась на волю,
Воля века застыла в крови...
Люди были собою довольны.
Только я себя вечно травил.
И не выдержал как-то... и в яме
Схоронил себя,
врывшись в снега...
И теперь я стою перед вами
На ещё не окрепших ногах