Газета День Литературы 141 (5 2008)
Шрифт:
Вообще-то — если говорить о "(пост)модернизме", а о нем приходится говорить, — для культуры это феномен хотя и редкий, но далеко не уникальный и даже не новый, типологически сходный с "античным (пост)модернизмом", достаточно полное представление о котором можно составить по знаменитой книге Диогена Лаэртского, где мифологическая система, а равно и легендарно-исторические события выступают всего лишь версиями происходившего, ни одной из которых нельзя отдавать предпочтение, так что задача автора — лишь представить по возможности наиболее полную коллекцию этих версий.
Отсюда российский "новый реализм" можно рассматривать прежде всего в качестве
Те, кто описывает внешнюю сторону этих литературных процессов, вполне могут согласиться с цитатой из Михаила Бойко. Те, кому важнее их интенции, — с цитатой из Дмитрия Новикова. По-своему будут правы и те и другие. Но…
"Новый реализм" — это полный провал, то есть старый соцреализм с жалкими поползновениями сменить обёртку.
В сотый и тысячный раз приведу свою любимую притчу о слепцах и слоне. Ощупав долгожданного слона, герои притчи поделились впечатлениями, переросшими в спор, а по ряду версий — и в драку. Один уверял, что слон гибкий и длинный, словно змея; второй — что он гладкий и твёрже камня; третий — что слон подобен колонне или стволу дерева; четвертый…
Давайте же пока полюбуемся на "слона" под странным названием "новый реализм" во всей его сиюминутной цельности, ибо, если наш взгляд в большей мере соответствует действительности, чем восторженные (что чаще) или негодующие (что реже) речи эстетических слепцов, эта возможность очень скоро исчезнет. Потому что "новый реализм" буквально на наших глазах превратится в нечто куда более социально адекватное и художественно состоятельное.
Марина Струкова
НА ТОМ БЕРЕГУ
Кадзуо Исигуро родился 8 ноября 1954 в Нагасаки. Когда ему было 6 лет, семья эмигрировала в Англию. Окончил Кентский университет по специальности "английский язык и философия", магистр гуманитарных наук.
Его предыдущие романы, например, "Остаток дня" или "Безутешные", на мой взгляд, не вызывают сильных эмоций. При всей холодной отточенности стиля в духе английской классики 19 века, они просто скучны, может быть потому, что отличаются спокойным и отстранённым взглядом персонажей на мир в любых обстоятельствах. Но такой подход к ситуациям в книге "Не отпускай меня…" просто шокирует, и в этом контрасте сюжета и стиля заключается часть успеха книги. Речь идёт об интернате Хейлшем, где воспитывают детей-клонов, чтобы потом взять у них донорские органы. Дети рисуют, играют, увлекаются иными детскими забавами. Директор интерната, хотя от неё немногое зависит, пытается по-своему помочь питомцам, хочет доказать миру, что у них есть душа. Ведь общепризнано утверждение, что у клонов не может быть души. Директор устраивает выставки рисунков учеников, заставляя задуматься об их трагической судьбе.
Повествование ведётся от лица девушки Кэт, которая, прежде чем также лечь на операционный стол, работает помощницей оперируемых. Она наблюдает, как сначала разбирают "на запчасти" её подругу Рут, а потом бойфренда Томми. Самое чудовищное в том, что ребятам внушили естественность происходящего. Читая, ожидала,
На взгляд читателя — это безнадёжность, на взгляд персонажа — неизбежный ход событий жизни, когда одна часть общества внушает другой, что быть использованными — почётный удел; одни рождены, чтобы неизбежно пожрать других и жить, наслаждаясь здоровьем и комфортом. Рут — подруга главной героини, по собственному признанию, "чувствовала, что так и должно быть. В конце концов, нам же положено ими становиться, правда?" Термины "выемка" и "завершил" бесстрастно определяют ампутацию и смерть соответственно.
"И люди долго предпочитали думать, что все эти человеческие органы являются ниоткуда — ну, в лучшем случае выращиваются в каком-то вакууме. Как бы ни было людям совестно из-за вас, главное, о чём они думали, — чтобы их дети, супруги, родители, друзья не умирали от рака, заболеваний двигательных нейронов, сердечных заболеваний. Поэтому вас постарались упрятать подальше, и люди долго делали всё возможное, чтобы поменьше о вас думать. А если всё-таки думали, то пытались убедить себя, что вы не такие, как мы. А раз так, ваша судьба не слишком важна".
Не напоминает ли это нам о том, как периодически кое-то начинает объявлять недочеловеками людей иной расы, ориентации или веры, которых можно уничтожать или преследовать на этом основании. Книга Исигуро, во-первых, о неприглядном свойстве человека презирать или ненавидеть всё, что не вписывается в рамки усреднённого мировосприятия. Люди чувствуют отвращение к Кэт и её друзьям, но используют их, чтобы выжить. Даже в рецензиях на эту книгу я читала фразы "не люди, а клоны", то есть морально общество уже готово к описанной ситуации. Возможно ли такое в реальности? Мне кажется, Исигуро, предвидя возможное развитие клонирования в этом направлении, защитил потенциальные жерт-вы, заставил мир заранее задуматься. Хотя для донорской процедуры на самом деле нужен будет не двойник человека, а отдельно клонированный орган, — так утверждают ученые.
Исигуро показал нам европейскую цивилизацию с её потребительским отношением к ближнему, ведь уже есть не только фетальная терапия, но и использование абортивных материалов в косметике. Существует нелегальный рынок человеческих органов, изъятых у намеренно убитых людей, о чём периодически сообщает пресса. Вот в одном из российских городов пересадку органов поставили на поток, они извлекались из людей, которые были ещё живы. Биологическую смерть пациентов врачи определяли "на глазок", без экспертиз. Более того, намеренно умерщвляли бомжей, попавших в больницу.