Газета День Литературы # 174 (2011 2)
Шрифт:
Взлететь, не нарушая тайны
Глубоких снов недвижных деревень,
И плыть в истоме, нежной и печальной,
Над светлым Храмом родины своей.
И в нём угаснуть...
***
Старая пьяная баба упала,
И
Интеллигентно, чинно гуляла,
Воздухом чистым вечерним дышала.
А старая пьяная баба – упала.
Но может не старая – просто больная?
И может не пьяная – просто такая?..
От жизни от этой многих шатает,
По жизни по этой многих болтает.
Руку мне женщина тянет во тьме,
Руку за помощью – прямо ко мне.
Больше-то не к кому – я да она,
Да над дорожкою светит луна,
Только что юркий ночной "ястребок"
Нос ей дельфиний приделал и бок.
Глазом смешливым туманным глядит –
Горе и смех невесёлый с людьми.
А старая пьяная баба – упала.
И рядом с дорожкой, где я гуляла.
Да, она старая – лет сорока.
Да, она пьяная – грязны бока,
Грязна рука, подвернулась нога.
Ну настоящая баба Яга!..
Зубы сцепив, её тяжко тащу.
Мёртво схватилась, прилипла к плащу,
Что-то там шепчет в бессильном бреду:
"Дочка, родная, прости, не дойду.
Пьяная дура!.. Прости ты меня,
Что не хватило мне светлого дня,
Чтобы добраться. Вон там я живу, –
Тычет клюкою направо ко рву. –
Там у меня уж готова постель…"
Мерзкая осень. И скоро метель…
ЕВРАЗИЙСКИЙ РОМАН
Ты – татарских кровей, милый хан.
Я – чеченка по дальней прабабке.
Твоя родина – степь да курган,
Что хранит тайны рода, отгадки
И твоей и потомков судьбы.
Только некому считывать знаки:
Мир тускнеет,
Как вон те вдоль дороги столбы.
Моя родина – там, вдалеке,
И почти уж совсем в поднебесье,
То ль гордыней больна, то ли местью
Переполнена к "сильной руке" –
Так российскую длань называли
(Что теперь уж насмешкой звучит) –
Я не знаю, мне трудно судить,
Но полна я любви и печали
К этой маленькой горной стране,
Зовом крови навязанной мне
И блеснувшей сквозь русские дали,
Как в забытом, но благостном сне.
Что нам делать, мой хан?
Да и сколько нас в России подобных славян
С круто мешанной буйною кровью?
Не решить ли нам это любовью,
Не впустить ли других басурман,
А, мой хан?
Хватит силы и их переплавить,
Нет, не сразу – века и века,
В белобрысого русского Ваню,
Чудака, простака, дурака
И – царевича с гордою кровью.
Не решить ли нам это любовью,
А, мой хан?
И от нас ли зависит судьба
Оскорблённой, избитой России?
Неужели в смертельном бессилье
Примем роль трусовато – раба,
А-а, мой хан?
Ну, решай!
Или
Всё давно и без нас уж решили?..
***
Зима в России. Много лет.
Закованы все реки льдами.
Моря отторгнуты. С салями,
Мацой и пудингом обед
Запит озёрами чудными.
Теперь их у России нет.
Зима в России. Много лет.
И сном тяжёлым спит Россия.
Ей вколот морфий. И с иглы
В Останкино стекают капли,
Как с клюва у голодной цапли,