Газета День Литературы # 174 (2011 2)
Шрифт:
– С собой принесли? – с сомнением спросил Ваня.
– Великовата она, чтоб по улицам с ней ходить. На месте нашли, в магазине. Знаешь, остались кое-где с прежних времён – бочка с песком, огнетушитель, лопата и вот фомка. Этой фомкой они его по темечку. Через окно и ушли.
– Все замки на месте?
– Замки нетронуты. Не было надобности. А потом, они все на сигнализации, их нельзя было трогать. Грамотно ребята сработали.
– За что же они охранника-то?
–
– Ха! – ответил Ваня и вскинул правую руку вверх и чуть назад – точь-в-точь, как это делали греческие боги, когда собирались на Олимпе посудачить о своих делах полюбовных, да над людьми посмеяться.
– Машина поджидала?
– Не исключено. Скорее всего, была машина. Куда им среди ночи с мешками? Но никто машины не видел, вообще никто ничего не видел, не слышал, никто никого не подозревает.
– А прочему ты всё время о мешках говоришь? Всё-таки их кто-то видел?
– Нет... В туалете лежала стопка мешков для мусора... Они оказались разбросанными... Видимо из этой стопки они и взяли мешки...
– Не подготовились, значит, – заметил Ваня.
– Значит, не подготовились, – согласился Зайцев, но желваки дрогнули у него возле ушей, зацепило его невинное замечание бомжары.
– А почему? А потому, что на этот вечер у них, видимо, были другие намерения? Кто же идёт на ограбление без мешков? Без мешков в таком деле никак нельзя... И фомкой опять же воспользовались пожарной, будто для них приготовленной...
– Видимо, – опять согласился Зайцев, и опять дрогнуло что-то возле ушей следователя.
– В магазине всё прибрали, подмели, кровь смыли?
– Нет, Ваня... Никто ни к чему не притронулся. Всё осталось, как было. Только труп увезли. Я приехал первым и всё опечатал. Директор уж больно ломился в магазин, но я и его не пустил.
– И правильно, – одобрил бомжара. – Мало ли какие мысли могут у него в голове возникнуть... Директора они такие... Им только волю дай... В два счёта облапошат... – Ваня продолжал бормотать, но никакого смысла в его бормотании Зайцев не уловил и задумался о своём – кого бы ещё допросить, где бы ещё отпечатки пальцев поискать, какие скупки на контроль поставить и прочие дела важные, необходимые, но, как он убедился за последние сутки, совершенно бесполезные. – Да, капитан, – спохватился Ваня, – а у охранника только на голове повреждение?
– Череп проломлен, всё остальное у него в порядке.
– Это хорошо, – кивнул Ваня.
– Что ж тут хорошего?
– Хоронить проще, когда покойник без больших повреждений. Родным легче прощаться... Он давно охранником в этом магазине?
– Не знаю, – ответил Зайцев, помолчав – не хотелось ему признаваться в своих упущениях. – Но, похоже, вёл себя достойно... Следы драки, перевёрнутые стулья, битые стёкла... Да и кровь обнаружена...
– Надо же, – произнёс Ваня несколько странные слова, поскольку непонятно было, восхищается ли он мужеством охранника или отмечает нерасторопность грабителей. – Ишь, ты, – добавил он, вскидывая правую руку вверх и чуть назад. И замолчал на всю оставшуюся дорогу.
Прибыв на место преступления, Зайцев легко выпрыгнул из машины, покряхтывая и постанывая выбрался на асфальт и бомжара. Некоторое время, задрав голову, он неотрывно смотрел в ясное синее небо, потом, привычно ссутулившись и загребая носками туфель внутрь, направился вслед за капитаном через центральный вход, через торговый зал в подсобные помещения. Внутри обесчещенный магазин представлял собой точно такую картину, какую описал Зайцев – распахнутые двери, разбитые витрины, затянутое какой-то холстиной выходящее во двор окно, из которого грабители и вывернули решётку.
– Вопросы есть? – спросил капитан.
– Ни единого, – ответил Ваня. – Да, просьба только... Покажи мне ту фомку, которой злодеи порешили бедного охранника.
– А фомку я изъял в качестве вещественного доказательства. Сейчас она в моём кабинете. Позже заедем ко мне, там и посмотришь на неё.
– А сечение у неё круглое? Квадратное?
– Это имеет значение? – усмехнулся капитан.
– Очень большое, – без улыбки ответил Ваня.
– Считай, что квадратное.
– Капитан... – Бомжара помолчал. – Это действительно имеет значение.
– При описании раны на голове охранника?
– Шуточки, да? Прибауточки? Часто телевизор смотришь, капитан, там без этого не могут. Вся страна уже ни о чём всерьёз сказать не может – сплошь хохмочки да подковырочки, – и, не добавив больше ни слова, Ваня направился в торговый зал.
– Точно, квадратное! – прокричал ему вслед капитан.
Не оборачиваясь, бомжара лишь поднял руку и повертел в воздухе растопыренной ладонью – дескать, услышал тебя. Отдёрнув в сторону холстину, он ещё раз осмотрел развороченное окно, потрогал пальцами уцелевшую раму окна, провёл рукой по изуродованной решётке, стоявшей тут же у стены, присмотрелся к мусорным ящикам за окном, вернул занавеску на место и поплёлся в подсобку. Под ногами у него хрустели битые стекла.
– Свету бы добавить, – попросил он бредущего следом капитана. – Темновато.
Зайцев молча нырнул за какую-то дверь, и через минуту магазин озарился всеми лампочками, какие только были в наличии – в торговом зале, в коридорах подсобки, даже в туалете.
– Да будет свет! – хмыкнул бомжара и присел на корточки, рассматривая осколки стекла на полу. Были здесь плоские осколки от витрин, осколки с гранями – от стаканов, скругленные – от бутылок.
Похоже, схватка была серьёзная, в ход пошло всё, что оказывалось под рукой. – Надо же, – время от времени озадаченно произносил бомжара.