Газета День Литературы # 175 (2011 3)
Шрифт:
шлёпнула по заднице.
Чин по чину в здравнице
поотмылись бы, так не...
В набегающей волне
не готовые к поносу
вместе вляпались в Форосу.
Восхитительный урок!
Лишь бы впрок".
А приятель и не слушал,
дал давно себе зарок:
не соваться поперёк.
Он в шезлонге возлежал,
а "оракул" продолжал:
"Во спасение от срама
в тайниках любого храма
для блаженства испражнений
после плотских вожделений
есть всегда уборная,
вещь богоугодная.
Из теорий Тома Ома
вытекает аксиома,
сконцентрированный взгляд,
как в науке говорят,
где по формуле одной,
сопряжением с другой
исчисляется природа
благоденствия народа
по числу отхожих мест
в одноразовый присест.
Кстати, в выкладках Гринписа
здесь мы в лидерах от низа.
Так не так, но в курсе я,
знаю по экскурсиям:
всесоюзная земля
от кичмана до Кремля
по итогам славных лет
есть один большой клозет.
И не выветрится вдруг
из страны ядрёный дух,
всем народом созданный,
миром не осознанный.
Кто познает, просто ахнет,
что за дух и чем он пахнет".
Но не ради их прозренья
напрягал он организм.
Он творил для наслажденья
свой словесным онанизм.
"Кабы был я помоложе,
да не дюже занавожен,
стал бы литератором,
душ ассенизатором.
Скажем для примера,
вроде бы Гомера".
Заслонив ладонью очи,
сладив позу мудреца,
стал похож он, между прочим,
на античного
А приятель много ведал
про Коран и Библию,
подбирался даже к Ведам,
чтобы сдёрнуть в Индию.
Но увы, судьба-индейка
в лунном сари снившися,
оказалась иудейкой,
спидоноской смывшейся.
Распархались демократы.
Разобравшись, что к чему,
выбил тестю зуб фиксатый
и не спустит Ельцину.
Он давно измену чует.
Он зарвавшихся линчует
и в словесных ариях
и в делах-баталиях.
Депутатские сверчки
гавриило-собчаки
для него хористы,
шпана и популисты.
Нагляделись – все "совки",
всех загнал бы в Соловки.
Гонят нынче с перетруху
кто чернуху, кто порнуху,
кто христову бормотуху.
Жаль державу-развалюху.
Замки были, корабли –
всё пропили, проебли.
Погружаясь в мрачный сон,
смачно плюнул в горизонт.
Величава и вольна
черноморская волна,
нежен дымчатый простор
серебристо-синих гор.
Что надумает народ
через год?
Не взбунтуется ль душа,
а?
АГОНИЯ ФАНТАСМАГОРИИ
Струилась болдинская осень
в стоянии российских сосен,
а по Москве роптал народ:
переворот.
Нелепо логику крушения
кружением воображения
переколдовывать в иное,
с возвышенного на земное.
Повсюду радио и "телеки"
взрывались в сладостной истерике,
кремлёвское смакуя вето,
свергающее власть советов.