Газета День Литературы # 80 (2003 4)
Шрифт:
ТРЕТИЙ РИМ
мы пьём и сочиняем что придётся,
себе рискуя грубо навредить.
как с собственной бездарностью бороться?
как собственную тупость победить?
как выбраться вообще из этой жопы?
хотя стоит пока что Третий Рим.
живём, дурим, корячимся, творим.
***
я становлюсь работником
каких-то странных инстанций,
каких-то тайных структур
и неявных образований…
не до конца понимаю,
что нужно делать,
но с должностными обязанностями
в целом, по-видимому, справляюсь,
ибо претензий ко мне не предъявляет никто.
конспирология, блин.
СЛУХ
говорят,
лес наступает на те поля,
что заросли травой
и не возделываются.
лес наступает.
***
заторможенность лучше,
чем бойкость излишняя нрава.
или уж лучше бойкость,
чем лёгкая заторможенность?
женские ноги лучше полные, чем худые.
или уж лучше стройные ноги,
чем ноги-колонны?
главное, чтоб не кривые.
главное, чтобы внутри человека
был стержень,
а не одно дерьмо с мясом.
главное, чтобы правда,
в которую ты влипаешь,
тебя не угробила сразу,
но мучила постепенно.
все хотят жить.
***
заныло сердце ночью… человек
от боли заворочался в постели…
а днём суставы странно захрустели,
и повалил какой-то жёлтый снег.
и настроенье сделалось ужасным…
как просто в нашем мире быть несчастным!
как фантастичны в небе облака…
и мысль о том, что запросто крындец
с тобой, любимым, может приключиться
в мозгах сидит… тебе пора лечиться
и словно бы расплавленный свинец
вливать в себя целебное питьё,
довольно бесполезную микстуру,
любить с надрывом пламенную дуру
и с ней же обсуждать своё житьё.
и снова распадаться на куски:
на сердце, душу, печень, ноги, руки…
буквально подыхать от этой муки.
депрессия — сильнейший вид тоски.
зато и счастье тоже нам вредит.
сквозь слёзы мы влачимся тут веками.
не выбить никакими молотками
того, что от рожденья в нас сидит.
АЗИЯ ВНУТРИ
какие-то монголы по Арбату
туда-сюда гуляют не спеша.
им, видно, это нравится, монголам,
собою Третий Рим заполонить.
пока аборигены пребывают
в прострации, ждут осени, молчат,
довольно многочисленное племя
туристов мягко бродит по Москве.
сейчас туристов, в будущем — хозяев…
проснёшься утром, глянешь в зеркала
и от зеркал со стоном отшатнёшься:
там плоский нос и узкие глаза
и ничего славянского, святого.
ты — монголоид. Азия внутри
и Азия снаружи. и рука,
привыкшая креститься, вдруг замрёт,
и в голове задвигаются мантры.
почешешь пальцем жёлтое лицо,
по-тарабарски выбранишься матом
и снова ляжешь в мятую постель:
авось тебе приснится добрый сон.