Газета День Литературы # 80 (2003 4)
Шрифт:
Что хата родимая с краю,
Когда вся страна на краю?
Поднявшись на зореньке ранней,
Сутулясь, бреду на закат...
Кто Родину любит — тот крайний.
А крайний во всем виноват.
Ни адом кромешным, ни раем
Вовек не загладить вину.
Свою называю страну?
Не я ли, не я ли, не я ли
Пронес вас сквозь ад и сквозь рай,
Бескрайние русские дали —
Погибельной пропасти край!
Мир грешный давно б завалился
В провал огнедышащих вод,
Когда б на краю не толпился
Пропащий мой русский народ.
***
Боже! Как кладбище помолодело,
Как раздобрел ненасытный погост!
Там, где раздольно пшеница гудела,
Ныне кресты поднялись в полный рост.
Многим лежащим здесь простолюдинам
Хлебушек русский был не по зубам.
Знаю: не все только хлебом единым,
Но и не все же — любовью к гробам.
Тут молодые цветущие лица
С каждой могильной взирают плиты.
Прежде раздольно гудела пшеница.
Ныне гудят гробовые кресты.
Это ж какое и как пепелище
Русской земли разутешилосъ тут?
Срок подойдет — а на новом кладбище
Места старухи себе не найдут.
***
Горемычная моя муза,
Ты опять недовольна чем?
Я писательского Союза
И Литфонда России член.
Мне стипендию Минкультуры
Выделяют раз в десять лет.
Экзальтированные натуры
Утверждают, что я поэт.
Государственных нету премий
И правительственных наград.
Но и Пушкин — российский гений
Не толкался у царских врат.
Шваль придворную презирал.
И гордился своим дворянством,
А не тем, что стихи марал.
А поскольку дворянства нету,
И пред Господом все равны,
Как талантливому поэту,
Мне на Родине нет цены!
По стихам моим дуры плачут.
Им немил без меня бел-свет,
В Переделкино нету дачи,
И в Малеевке дачи нет.
Для родимой семьи обуза —
Ни хрена не нажил строкой...
Горемычная моя муза,
Ну зачем я тебе такой?
***
Самара — ночная жар-птица,
Родная моя сторона!
Кому — запасная столица.
Кому — записная жена.
Могильному ворону "Букер",
Как пропуск в кромешный Аид.
А нам грозный сталинский бункер
Дремать-почивать не велит.
Прижились мы сбоку-припеку
У Волги на самом краю,
И все же мы ближе к востоку,
А это почти что в раю.
Не будем о дьявольских кознях
Пенять благодарной судьбе,
Пока еще серенький козлик
Танцует на нашем гербе.
***
Дверь железная у входа.
Окна — кованый металл.
Вот желанная свобода,
О которой я мечтал!
За спиной засов подъездный
Выстрелом прогрохотал.
Вот он — занавес железный.
Тот, который я ругал.
Зря стучитесь, бедолаги!
Не открою никому!
Это — мой особый лагерь,
Мой ГУЛАГ в моем дому.