Газета День Литературы # 80 (2003 4)
Шрифт:
И ещё дервиш сказал:
— Есть райские стихи и песни... И есть адские... Многая нынешняя тяжёлая музыка тёмных африканских соитий и обезьяньих барабанов — это музыка ада... Под эту музыку истязают грешников... Под эту музыку горят безбожники и каплет раскалённая смола во рты богохульников...
До XX века — эта музыка была подземной тайной Ада...
Но вот однажды она вырвалась на землю как огнь глубинно тлеющих болот...
И земля наполнилась криками и стонами ада...
И все великие града и малые селенья сотрясаются от воплей ада...
Ад при дверях...
ДЕРВИШ И БОГАЧ
Богач пришёл к нищей приречной лазоревой блаженной от убогости кибитке дервиша, которая уже походила на дряхлую забытую могилу.
И дервиш, улыбаясь, говорил, что после смерти его не надо нести на мазар, ибо он уже живёт в сырой могиле...
Богач сказал:
— О дервиш! О высокогорный родник одинокой мудрости — и кто пьёт из него, кроме горных архаров и птиц?..
Я устал от твоей нищеты, брат мой! Я хочу подарить тебе новый дом у реки и мешок-хурджин золота...
Разве нищета вечная сестра мудрости?
Вспомни царей-мудрецов — Соломона и Дария!
Разве от их мудрых слов пахло ветхим тряпьём дервиша?
Разве золото и драгоценные камни имеют тошнотворный запах?..
Тогда дервиш сказал, вздохнув:
— О, брат мой! Ты и твои охранники люто и зорко оберегают богатство твоё... Домы твои охвачены сторожевыми льющими злую слюну погони псами...
Но!..
И я тоже оберегаю охраняю нищету свою привычную святую неутомительную и кибитку свою, похожую на дряхлую уж уже могилу мою...
И я тоже охраняю покой мой, идущий от бедности и смиренья, как речной кружевной целительный ветер идёт от хрустальной реки...
А дары твои смутят душу мою и плоть и порушат нищую но вольную кибитку мою...
И дервиш целомудренно отказался от даров Богача...
ЖИВОЕ И МЁРТВОЕ
Дервиш сказал:
— На опушке икшанского леса стоит томится одинокий красавец-дуб. Что-то есть в нём печальное и обречённое...
Я подхожу к нему и содрогаюсь: жуки-короеды неслышно неотвратимо — и днём и ночью
Раздавить нескольких короедов?.. да...
Все подмосковные брошенные дубы и сосны охвачены объяты короедом победным... Жуки-короеды — это демократы русского леса... Они неслышно уморяют лесной народ... Как демократы убивают народ русский...
Я стою у обречённого дерева... Малый кишащий короед пожирает исполинский дуб... Так мёртвое дерево перетекает переходит переливается претворяется в живого короеда жука...
Так мёртвое переходит в живое...
Господь! Прости меня...
Но тут я больше люблю мёртвое, чем живое...
ДВА МУРАВЬЯ В ТРАВЕ
О рукопожатье лапкожатье двух встречных муравьёв
Охмелевших от медовых русских июльских трав трав трав
О чём шепчетесь братья безглагольные летучие мои
А? а? а?..
О рукопожатье лапкожатье двух встречных муравьёв
Охмелевших от медовых пианых вечереющих бродильных самогонных русских наших наших родных материнских кормильных кадильных
трав трав трав
Русских непокошенных сиротских медововеющих бесприютных одичалых
лугов лугов лугов
А где же русский хозяин? отец трав? где крестьянин жнец косарь?
А?..
Иль пьян? Иль спит? иль мёртв?..
О рукопожатье лапкожатье двух весёлых двух медовых двух похмельных травяных собратьев моих муравьёв
О вас не тронула бредущая смертельная коса
Уснувших в меду трав блаженнейших жнецов жнецов жнецов...
СОН НА БРЕГУ РОДНОЙ РЕКИ ВАРЗОБ-ДАРЬИ
Ах постели мне бухарское древлее одеяло курпачу на брегу весенней вешней реки родимой Варзоб-дарьи
Матерь матерь мати матушка мама Людмила мааааа древляя моя моя моя айя
Постели мне родное пахучее одеяло на брегу талой многоталой реки
моей колыбели зыбки люльки вечной шалой шаткой хрустальной вечной ой Варзоб-дарьи