Газета "Своими Именами" №18 от 01.05.2012

Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль)

— Да, тут нужно подумать...

По тону Владимира Ильича и по последовавшему предложению: “Не взяли бы вы на себя организацию контроля и инструктирование организаций на местах?” — видно было, что последнее замечание затронуло тревожившие Владимира Ильича опасения и что он ищет выхода».

Воспоминания Бош интересны еще и тем, что именно цитируемая в них череда ленинских записок выдавалась в свое время как «компромат» на Ленина. Мириады профессиональных лениноведов в «перестройку» вопили, что теперь «открывшиеся архивы» открыли им глаза на «подлинного» Ленина, хотя содержание этих записок было совершенно официально доступным не только в мемуарах большевички Бош, но и в каноническом Полном собрании сочинений В.И. Ленина.

Рассказанная история весьма красноречиво свидетельствует о том, как формировалась диктатура в период гражданской войны.«Скоро Владимир Ильич убедился,

что он может и должен приказывать». Именно так, должен. Сегодня мало кто знает, что национализировал заводы Ленин с великой неохотой – настроения в массах были таковы, что ему пришлось пойти на эту меру. «Всякой рабочей делегации, – говорил Ленин весной 1918 года, –всякой рабочей делегации, с которой мне приходилось иметь дело, когда она приходила ко мне и жаловалась на то, что фабрика останавливается, я говорил: вам угодно, чтобы ваша фабрика была конфискована? Хорошо, у нас бланки декретов готовы, мы подпишем в одну минуту. Но вы скажите: вы сумели производство взять в свои руки и вы подсчитали, что вы производите, вы знаете связь вашего производства с русским и международным рынком? И тут оказывается, что этому они еще не научились, а в большевистских книжках про это еще не написано, да и в меньшевистских книжках ничего не сказано».

В чем заключался главнейший парадокс пребывания Ленина у власти? Желая создать государство, народное не на словах, а на деле, он чутко прислушивался к чаяниям масс. Но оказалось, что главнейшее из этих чаяний является потребностью подчиняться[1]. Кухарка не захотела учиться управлять государством; ей нужно было, чтобы эту тяжесть взвалил на свои плечи кто-то другой. В условиях блокады и гражданской войны, когда вопрос стоял об элементарном выживании большей части народа, Ленин сделал это; он стал диктатором, решительным и беспощадным. Со свойственной ему прямотой он не стал маскировать диктаторские элементы своей государственной машины фиктивными демократическими механизмами, как того требует лицемерная религия «общечеловеческих ценностей». Однако своей сокровенной мечты о том, чтобы поднять массу до осознания ее собственных интересов и поставить ее у государственного руля, он так и не оставил. Следует признать, что на этом пути он добился значительных успехов, учитывая сложность, а может быть даже невыполнимость такой задачи. Знаменитый призыв Ленина к рабочим беречь советское государство и в то же время бороться с этим государством относится именно к этой области. Смерть Ленина и дальнейший рост напряженности в международных и внутрисоветских отношениях окончательно поставил крест на подобных попытках.

(Окончание следует)

Товарищ У

[1] Словосочетание из лексикона Адольфа Гитлера, превосходного знатока психологии массы, в свое время виртуозно сыгравшего на этой потребности.

ХОЛОДНАЯ ДИПЛОМАТИЯ ПЕРЕД ГОРЯЧЕЙ ВОЙНОЙ

Сегодня, отмечая 200-летие Отечественной войны 1812 года, мы как-то вольно или невольно упираемся в отдельные события той войны в основном военного характера: Бородинское сражение, сожжённая Москва, бегство французов из России, поход на Париж и прочее. При этом как-то забывается, а кто основные виновники всех бедствий войны? Изверг Наполеон или «освободитель Европы» Александр 1? А может, был и кто-то третий? Вопрос интересный, но очень острый для правителей всех времён и мастей. Возможно, поэтому и война 1812-1814 годов не получает своего полного освещения вот уже 200 лет. А между тем она началась задолго до вторжения Наполеона.

В одной из газет прочёл заметку Татьяны Петровой о выставке «Два Императора» во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства. Она вполне справедливо замечает, что Россия сегодня должна славить свою победу над Наполеоном, а не его личность. Но, к сожалению, даже на выставке материалов больше о Бонапарте, чем о русском императоре Александре I. Нет паритета не только на выставке, но и в истории. Личность Наполеона растиражирована по всему миру, в том числе и в России, чего не скажешь об Александре I и русских генералах, сокрушивших этого «гения». Почему это так?

Ответ на поставленный вопрос отчасти можно найти у известного русского историка В.О. Ключевского, который прекрасно характеризирует нравы правящей верхушки Европы: «Осенью 1814 года начался Венский конгресс. Александр надеялся остаться таким же вождём народа, каким ещё недавно был в Париже. Но он вдруг очутился подсудимым жалких проныр – Талейрана и канцлера Австрийской империи Миттерниха. Оба эти министра за спиной Александра

составили против России коалицию, форменный наступательный Союз из Австрии, Франции и Англии. Уже были определены контингенты почти полумиллионной армии. Князь Шварценберг начертал план военных действий, и был назначен срок открытия кампании. В конце февраля было получено известие о побеге Наполеона с острова Эльба. Обомлевшие интриганы судорожно схватились за Россию, за Александра, готовые опять стать в его распоряжение в новой борьбе». Что тут можно добавить? Да ничего! Только сделать вывод – Россия всегда доставала каштаны из огня для других. А замысел ослабить Россию Франция и Англия осуществили в 1853 году начав так называемую Восточную войну. История учит, но не всегда её уроки идут впрок….

Война России с наполеоновской Францией зрела уже с 1804 года, когда была сформулирована общая идея внешней политики Александра 1 в секретной ноте – инструкции от 11 сентября. Политика принципов наполнялась в этих проектах 1804 года весьма конкретным великодержавным содержанием. Путь к их осуществлению вёл через борьбу с Наполеоном за господство над Западной Европой. Для этого создаются различные коалиции, а английский премьер Питт отводит в них роль «спасителя Европы» русскому императору Александру I.

Раздел сфер влияния – вот основная причина всех войн. Она не исчезла и сегодня.

Именно эта задача заставила пойти на союз с наполеоновской Францией ещё Павла I, который отказался воевать за интересы Англии и Австрии, когда Наполеон предложил Павлу разделить сферы влияния ради водворения общего «успокоения и порядка».

Но сын Павла Александр посмотрел на этот вопрос иначе. В первом приступе к серьёзным переговорам с Англией о задачах антифранцузской коалиции, в инструкции Новосильцеву, отправленному с чрезвычайной миссией в Лондон в 1804 году, Александр так рассуждал:«Наиболее могущественное оружие, каким до сих пор пользовались французы и которым они ещё угрожают всем странам, это общее мнение, которое они сумели распространить, что их дело – дело свободы и благоденствия народов. Было бы постыдно для человечества, чтобы такое прекрасное дело пришлось рассматривать как задачу правительства, ни в каком отношении не заслуживающего быть его поборником. Благо человечества, истинная польза законных властей и успех предприятия, намеченного обеими державами, требует, чтобы они вырвали у французов это столь опасное оружие и, усвоив его себе, воспользовались им против них же самих». И это говорил император, который не решился отменить крепостное право даже в своей стране.

В апреле 1805 года был окончательно заключён англо-русский договор, к которому присоединилась и Австрия. И тогда же Наполеон официально заявил в Берлине, что ему ясны все планы его противников во всех их последствиях. Именно тогда он отменил проект военного десанта в Англию и сосредоточился на сокращении своих врагов на континентальной Европе. Политические последствия Аустерлица, где Александр I проявился не с лучшей стороны, оказались решающими. Но ещё много было трудностей в организации имперского господства на Западе: необходимо было ввести Россию в континентальную систему, оторвать её от Англии и парализовать её поддержку всеми противоборствующими Наполеону силами.

Александр видит свою империю в большой опасности – Наполеон грозит выбросить его из Европы, а он мнил себя её лидером.

Идёт противоборство двух императоров. Александр I явно мечтает в 1807 году об «отечественной войне», войне национальной самообороны для России, освободительной для Западной Европы. Эти планы не осуществились, потому что использовались негодные средства, что привело к новому срыву, если не сказать, к противоположным результатам…

Александр был моложе своего противника; их отношения с Наполеоном развивались крайне противоречиво. Александру постоянно приходилось лавировать, он то сближался с Францией, то выступал в антифранцузских коалициях с Англией. Интересы и имперские устремления Наполеона вряд ли могли способствовать искренности между ними или чему-то похожему на близость. И всё же, несмотря ни на что, они пришли 25-26 июня 1807 года к Тильзитскому миру, в ходе подписания которого Бонапарт и Александр I познакомились лично. По форме – это союз вечной дружбы, а на самом деле в его основе лежал отказ обоих от своих всеобъемлющих планов: Александра I – на Западе, Наполеона – на Востоке. При подписании этого договора каждый стремился очаровать другого, но эти обольщения имели временный эффект. По крайней мере, русский самодержец, ведя двойную игру, достойно держал удар и сумел в европейских умах и на бумаге сохранить престиж России. Наполеон ещё до заключения Тильзитского союза знал, что этот мир – только перемирие, приходящий момент в личной политике двух императоров, не устранивший, даже не ослабивший, противоречия двух империй.