Газета Троицкий Вариант # 50
Шрифт:
Скандал Климатгейта имел более серьезные последствия, чем репутация одного или двух экспертов. По следам переписки Джоунса и Манна скептики стали изучать отчеты МГЭИК на предмет научной недобросовестности. В результате перепроверок МГЭИК вынуждена была признать наличие ошибок и неточностей в своем отчете о климате AR4 за 2007 г. Утверждение о скорости таяния гималайских ледников было признано ошибочным. По данным о темпах повышения уровня моря в Голландии, предоставленным голландским агентством по изучению окружающей среды и опубликованным в отчете МГЭИК, была опубликована поправка. Ряд других утверждений, таких, как уровень неурожаев
Все эти события породили волну обсуждений и материалов на тему кризиса доверия общественности к науке. Журналисты и ученые сокрушаются, что из-за Климатгейта количество людей, верящих в глобальное потепление климата, стремительно падает (согласно одному из опросов, в США это число упало с 71 до 57 % на начало 2010 г.). МГЭИК и другие организации объявили о намерении провести тщательную проверку своих данных и деятельности своих экспертов. «Нью-Йорк Таймс» приводит слова Ральфа Чичероне, президента Национальной Академии наук США, о том, что ученые должны научиться лучше преподносить себя и свою деятельность публике. «Бостон Глоуб» цитирует сенатора Джона Керри, который заявил, что науку оклеветали и необходимо нанести ответный удар. Создается впечатление, что стоит ученым активнее и «правильнее» участвовать в публичных дебатах — и вопрос доверия к науке решится сам собой. Однако дело не только в «пиаре». Доверие к науке нужно повышать не словами, а делами.
Климатгейт и последующие инициативы по проведению проверок и экспертиз еще раз показывают, что наука — это продукт человеческой деятельности. И как в любой человеческой деятельности, в науке возможны ошибки. Особенно, когда речь идет о сложных крупномасштабных техногенных проблемах. В таких ситуациях рассчитывать на выявление однозначных причинно-следственных связей не стоит. Как не стоит рассчитывать и на то, что одно агентство, одна группа ученых или даже одна страна может взять на себя ответственность за всю проблему. Более того, дело не в ответственности и моральных принципах, а в простых и понятных процедурах, которые обеспечат контроль за качеством проведения исследований как со стороны научного сообщества, так и со стороны общественности.
Для того, чтобы ошибки были минимальными, а результат максимальным, необходимы высокие стандарты открытости и прозрачности в науке. Такие стандарты должны обеспечить открытый доступ к исходным данным и опубликованным результатам, международное сотрудничество разных исследовательских групп, независимую экспертизу деятельности научно-исследовательских организаций, а также конструктивный открытый диалог экспертов и неэкспертов. Обсуждение и выработка таких стандартов должны стать частью более широкой дискуссии на темы этических норм в науке и критериев научности теорий и гипотез. На мой взгляд, с заново выработанным коллективным пониманием того, как делается наука, придет и доверие к науке.
1. The Science of Climate Change, 17 мая 2001 г http://royalsociety.org/WorkArea/DownloadAsset.aspx?id=5860
2. Комиссия по этике Университета штата Пенсильвания оправдала М. Манна по 3 пунктам обвинения в нарушении научной этики из 4. По 4-му пункту назначено дополнительное разбирательство.
Cм. статью на эту тему на «Полит. ру» (www.polit.ru/science/2010/02/04/manns_intergrity.html), а также решение комиссии Университета
* * *
Меня попросили прокомментировать статью Инны Купер. Для начала — пример из её текста:
«В результате перепроверок МГЭИК вынуждена была признать наличие ошибок и неточностей в своем отчете о климате AR4 за 2007 год». Нетрудно проверить, что IPCC признал одну ошибку (два предложения про глейчеры в Гималаях: вместо 2035 г. следовало указать 2350 г., ошибка мигрировала из доклада WWF) и одну «неточность» — попавшую в доклад ошибку правительства Голландии в проценте затопления своей территории [1].
Я привожу эту выдержку не для того, чтобы критиковать статью Инны, — как раз наоборот, неаккуратность в газетных публикациях тут передана очень хорошо. Мне интересно другое:
1) как такими неаккуратностями создается ощущение раскрытого всемирного заговора ученых;
2) как ученые и публика противопоставляются друг другу, и возникает требование усиления общественного контроля за наукой и проведения научных дискуссий с публикой;
3) почему общественность так пристально заинтересовалась именно этой темой.
По первому пункту. Выше я уже привел пример газетной критики, оставляющей впечатление, что ошибки и неточности в последнем докладе IPCC многочисленны, хотя на самом деле они единичны. Мне пока не известно ни одного профессионально проведенного расследования, обнаружившего преднамеренные ошибки в докладе IPCC (AR-4); говоря о профессионалах, я, разумеется, не имею в виду блоггеров или политиков.
Я часто встречаю обвинения ученых в «скрытности, непрозрачности работы». В своей статье Инна пишет об отказе Университета Восточной Англии в лице директора CRU Фила Джоунса открыть исходные данные метеостанций, не упоминая о том, что эти данные не являются собственностью университета и переданы с условием нераспространения [2].
На самом деле большая часть данных доступна через их собственников [3], однако мне известны только единичные использующие эти данные «публичные» проекты, и число таких проектов несоизмеримо с количеством людей, требующих данные открыть. Что в общем понятно: для проведения собственного анализа нужны время и, главное, знания. Не давая доступ к не принадлежащим им данным, Университет Восточной Англии тем не менее открыл результаты собственной работы: глобальные поля температуры, осадков и т.д., распределенные на географической сетке. Кстати, в одной из таких баз данных я когда-то нашел ошибки, как ни парадоксально, для территории Великобритании, и мое сообщение было с благодарностью принято авторами.
Второе. Самым интересным, по-моему, является тезис о необходимости общественного контроля за научными исследованиями, с одной стороны, и проведения дискуссии ученых и публики относительно научных результатов — с другой. На мой взгляд, тут смешиваются два вида дискуссии: научная и политическая. Я полностью согласен с Инной в том, что публика может, и, более того, в демократическом государстве обязана участвовать в обсуждении того, как, насколько и надо ли вообще пользоваться научными знаниями при выработке политического решения.