Газета Завтра 152 (44 1996)

Завтра Газета

— Известно, что Сирия и Иран поддерживают борьбу населения юга Ливана за освобождение оккупированных земель. Как происходит эта поддержка?

— Естественно, что за освобождение юга Ливана от оккупации несут ответственность ливанцы. Главную роль в противодействии израильской оккупации играет исламское движение сопротивления. Оккупанты не должны себя чувствовать спокойно ни в смысле безопасности, ни в политическом отношении как на юге Ливана, так и внутри Палестины. Освобождение от оккупации юга Ливана — задача сугубо ливанская, а не сирийская или иранская. Однако Сирия и Иран поддерживают нашу борьбу в политическом и моральном отношениях.

— Разделяете ли вы политику Сирии в отношении возможного мира с Израилем?

— Мы имеем разные точки зрения с Сирией по вопросу мира с Израилем. Ибо мы не видим законности

в существовании Израиля, как государства, живущего за счет палестинского народа. Нам кажется, что Сирия взяла курс на мир под международным политическим нажимом. И если бы не это давление, президент Сирии Асад не искал бы мира с еврейским государством, ибо оно незаконно оккупирует Палестину.

— Если же мирное соглашение между Сирией и Израилем состоится, отразится ли это каким-либо образом на ваших отношениях с Дамаском?

— Мы понимаем условия, в которых находится Дамаск. Ему сейчас тяжело сопротивляться под нажимом США, Европы и других международных сил. Но мы не думаем, что наши отношения могут как-то ухудшиться. Ведь Сирия в арабском мире является той силой, которая поддерживает освободительные движения больше, чем какая-либо другая страна. А вообще, нормальные отношения между сторонами — не значит, что между ними должно быть полное совпадение точек зрения по всем политическим вопросам.

— Знаете ли вы, что будет делать «Хизболла» в случае подписания сирийско-израильского соглашения о мире?

— Человек не может говорить о будущем столь же свободно, как он говорит о настоящем. И вместе с тем, вполне естественно, что любая политическая игра ведется без раскрытия карт на будущее.

— При каких условиях возможен и вообще возможен ли мир между «Хизболлой» и Израилем?

— Я вообще не думаю, что мусульмане, будь то последователи «Хизболлы» или другие, могут признать Израиль, потому что он представляет собой государство, созданное в пику любому исламскому образованию. Ведь Ислам исходит из того, что ни один народ не может захватывать землю другого народа и господствовать на ней. А евреи поступили именно так.

— На Западе до сих пор считают Ливан зоной повышенного риска. Возможен ли там рецидив проблемы захвата заложников?

— Я не считаю, что в Ливане существует какая-либо опасность для приезжего из любой точки земного шара. Разговоры об опасности и территориях в Ливане исходят от США и других западных стран, которые заинтересованы в нестабильности в Ливане и представлении «Хизболлы» в прессе как главного источника опасности для всех приезжих. Однако то, что касается проблемы захвата заложников в прошлом, то она является порождением противоречий, существовавших между самими ливанцами. Христиане захватывали мусульман, а мусульмане — христиан. В свою очередь таким же образом пытались решить между собой споры различные течения и группировки, существовавшие внутри как мусульманских, так и христианских общин. Явление захвата заложников не было проблемой между Западом и Ливаном — это была внутриливанская проблема, порожденная условиями, которые навязала стране Америка. Думаю, что мир в Ливане устранил напрочь предпосылки для рецидива этой проблемы. Поэтому я не думаю, что захват заложников, кем бы они ни были, отныне возможен в Ливане.

— В случае продолжения оккупации Ливана будут ли продолжены операции смертников, взрывающих себя вместе с израильтянами?

— Подобные операции являются составной частью священной войны и сопротивления. Если будут устранены условия, порождающие сопротивление, то не будет и самого сопротивления, в том числе и операций смертников.

— Каким вы видите будущее Ближнего Востока в общем, и исламского сопротивления в частности?

— Я не вижу будущее радужным. По крайней мере, если исходить из того, как себе его рисуют американцы и европейцы, рассуждая о так называемом мирном процессе. Дело в том, что эта арабо-еврейская проблема имеет глубокие корни. Мировой прессе стоило бы обратить внимание на следующий момент. Концепция мирного процесса не исходит из народной воли — никакого референдума по этому поводу не проводилось. Народы на это не согласны. Однако у них нет свободы выбора своих лидеров. Они не могут заявить о своем выборе и решении. Ряд государств, например, Египет, все еще управляется по законам чрезвычайного положения. В других странах безраздельно властвуют органы безопасности. И потому истинного

голоса арабских народов не слышно. Отсюда можно сказать, что мир может быть установлен между арабскими правителями и Израилем, но арабским массам не дадут высказать свое мнение. Поэтому народы не будут связаны мирным договором и оставляют за собой право действия. Это с одной стороны. С другой же стороны, термин новый Ближний Восток, о котором много говорят Перес и США, представляет собой регион, в котором господствуют те же Израиль и Америка, стремящиеся сюда не допустить в достаточной мере Европу или Россию, Японию. На мой взгляд, в результате распада СССР, который был основным соперником США в регионе, в новой обстановке борьба будет происходить между Россией, Европой, Японией и Китаем, с одной стороны, и США — с другой.

И эта экономическая схватка, возможно, будет более яростной и жестокой, чем политическая, а, может быть, даже и военная. Запад давит на Россию и даже продвигает блок НАТО к ее границам. И это побуждает Россию искать союз с соседями, например, с Ираном.

Не оправдались надежды на западную ориентацию. Поэтому я полагаю, что выбор России должен пасть на Восток, в частности, на арабский и мусульманский мир. Это тот регион, где Россия сможет в полной мере раскрыть свою природу и сыграть выдающуюся роль. При помощи Востока она сможет раскрыть и свои экономические возможности, воспользоваться колоссальными рынками Востока для сбыта своей продукции и, наконец, стать силой, способной уравновешивать западное влияние. Но я не считаю, что в интересах России противостоять Западу, я не сторонник возврата «холодной войны». Но пусть россияне будут осторожны, начеку с американцами и больше открыты Востоку.

СУМЕРКИ ДИКТАТОРА Давид Арсенишвили

Чечня и чеченское «урегулирование» — это не только попытка «расшатать» целостность России, но и продолжение более масштабной деятельности по отрыву от нее всего кавказского региона. И несмотря на постоянно меняющуюся политическую ситуацию, все там идет по плану, согласованному всеми зарубежными и внутренними ветвями заговора.

План этот имеет свою определенную динамику. Но Чечня в нем — лишь фрагмент ситуации на Кавказе, и далеко не основной. Причем силы заговора вовсе не предусматривают немедленный вывод Чечни из состава России, хотя, разумеется, будут стараться всеми средствами удержать ее статус на довольно высоком уровне.

Основной целью следующего этапа осуществления плана является сколачивание полнокровной государственной конфедерации по всему северокавказскому периметру. Внутри самой Чечни все политические силы — от дудаевцев до завгаевцев — вскоре уйдут в тень, и в максимально приближенной к независимости республике верх возьмут не менее коварные «мирные» конфедераты во главе, скажем, с Сосналиевым.

Говоря об упомянутом плане, мы не можем пройти мимо одной из главных его фигур — Э. А. Шеварднадзе, известного своей колоссальной ролью в разрушении СССР. Ныне он — в одеянии главного российского ставленника на Кавказе. На деле, для осуществления антироссийского геополитического плана в регионе он, например, вводит на переговоры в качестве сторон грузино-осетинского «мирного урегулирования» дополнительно — ОБСЕ и Северную Осетию. Эти дополнительные «субъекты» переговоров повели дело к объединению Северной Осетии с искусственным образованием — «Южной Осетией». России же оставляют единственное — нести ответственность за «поощрение сепаратизма» и «империалистический» отрыв «чужой территории». По общему плану заговорщиков, России ничего не останется делать, как признать Осетию вместе с Чечней в качестве составных частей конфедерации.

Следующий кандидат в члены конфедерации — Абхазия, где почти вступил в действие своего рода закон о гражданстве, идет подготовка к выборам и «независимым» референдумам, начался процесс возвращения на «историческую родину» из зарубежа некогда беглых абсуа-адыгейцев. То есть ведется деятельность, присущая начальному периоду развала СССР.

Вхождение же в состав конфедерации Абхазии и «Южной Осетии» наряду с «великодушным» скатом Чечни с «независимых» позиций на «конфедеративные» и другие подобные манипуляции имеют важное психологическое значение для введения русской общественной мысли в заблуждение. Создается некая иллюзия оберегания России от отсечения Кавказа, реально же — активно создается фундамент для его осуществления.