Газета Завтра 313 (48 1999)
Шрифт:
На этом мы пока остановимся, хотя и осветили мы всего лишь малую толику от общего числа действительно интересных отечественных групп, являющихся представителями той самой "новой волны русского металла". Этот разговор обязательно будет продолжен.
Андрей Дмитриев НOM: “НАЦИОНАЛИЗМ ПРИСУЩ ЛЮБОМУ!”
Коллектив НОМ существует с 1987 года. За период 1989-1996 годы было выпущено 7 альбомов, вряд ли поддающихся каким-то определенным жанровым характеристикам. Основной упор был сделан на ироничные тексты и шоу,
В 1997 году в группе происходит раскол. Организуются два коллектива с одинаковым названием НОМ, но абсолютно разные по сути. Это интервью взято у вокалиста "Euro-НОМ" Сергея Кагадеева, при участии бессменного (с 1989 года) звукорежиссера Андрея Новожилова и автора НОМовских клипов ("Укрблюз", "Жаба") Дениса Ларионова. Как у всех русских людей, в эти дни разговор у нас сначала зашел о Чечне, Дагестане и исламе.
Сергей КАГАДЕЕВ. Ввиду сложившейся обстановки с мусульманством, мы решили отдать дань исламу в своем творчестве. Наш следующий альбом, предположительно, будет называться "Меджун и Лейли". Это такие восточные персонажи вроде Ромео и Джульетты, постоянно присутствующие в народных восточных эпосах и лирике средневековых арабских потов. Их тексты, положенные на нашу музыку, и составят этот альбом, который будет логическим продолжением грузинских римейков. Можно воспринимать обращение к мусульманской теме как поддержку федеральных сил в чеченской операции.
КОРРЕСПОНДЕНТ. Как ты вообще относишься к кавказцам?
С. К. Разные люди на Кавказе живут. Дагестанцы, например, отлично показали себя в последних событиях. Что касается чеченцев, могу рассказать следующую историю: когда я был в стройотряде, были у нас в части украинцы, азербайджанцы, — словом, люди разных национальностей, в том числе и чеченцы. Все вели себя нормально, но только чеченцы пытались наводить свои порядки, доставали всех ужасно. А когда их стали мочить, они убежали в отделение МВД под защиту ментов. У меня был друг, с которым один из этих чеченов побратался. И когда они в драке встретились, он решил дипломатично обойти "брата", за что чуть не поплатился жизнью, получив от него сильный удар сзади по голове.
Корр. Что ты думаешь о национализме?
С. К. Есть такое понятие "национализм". Оно присуще в какой-то степени каждому человеку, и подавлять его не надо. По крайней мере, когда чувство принадлежности к своей нации у человека отсутствует, это полная фигня.
Денис ЛАРИОНОВ. Я видел несколько раз новые паспорта, где нет графы "национальность". Зато там зачем-то есть пол. Стыдно ходить с этим паспортом, хочется маркером там жирно написать "русский".
Корр. После выхода альбома "Еuro", где вы наплевали на всякую политкорректность, о которой так заботятся наши музыкальные журналисты, к вам изменилось отношение со стороны масс-медиа и музыкальной среды?
С. К. У нас толком нет ни музыкальной среды, ни масс-медиа. Есть какая-то группа лиц со своими интересами. Журналисты сидят в ожидании того, что придет их звездный час, и они будут получать много денег, как Отар Кушанашвили и прочее дерьмо, которое из себя вообще ничего не представляет, а почему-то является популярным. Культура музыкальной журналистики у нас отсутствует. Особого изменения отношения
Корр. Не возникало желания стать более доступными для массового слушателя, попытаться завоевать всенародную популярность, как "Запрещенные барабанщики"?
С. К. Придет популярность, и хорошо. Но чем-то для этого жертвовать, изучать конъюнктуру, формат музыкальных радиостанций не будем. Кому надо — тот придет на наш концерт, купит кассету. А остальное не от нас зависит.
Корр. Каковы впечатления от совместного концерта с Laibach? (НОМ выступал в качестве разогревающей группы на концерте словенцев в Питере 11.10.97 г.)
С. К. Ощущение от Laibach — разочарование. Изначально они выступали как расшатывающий фактор в системе мирового шоу-бизнеса. В конечном итоге они в эту систему были приняты, и очень довольны, что находятся там. Концерт — практически стопроцентная фонограмма. Вообще этот концерт напоминал выступление доктора Копперфильда по уровню одурачивания публики. "Страна во времени" NSK, которую Laibach активно пропагандирует, открыта для всех, у кого есть 20 долларов. Никаких критериев к новым гражданам не предъявляется. В конечном итоге получается, что все это — обман. К тому же мне очень не понравилось отсутствие самоиронии и чувства юмора.
Корр. Для НОМа ирония, провокация — это самое главное?
Андрей НОВОЖИЛОВ. Провокация — основной принцип нашего творчества, мы провоцируем людей на какие-то чувства.
С. К. Например, сейчас у нас выходит серия футболок с карикатурами на Гитлера, Геринга, Гиммлера и Муссолини работы Кукрыниксов. Это здоровый советский юмор, крайне актуальный в нынешних условиях.
А. Н. Люди смотрят — портрет Гитлера на футболке, с другой стороны, это известная карикатура Кукрыниксов. То есть непонятно: то ли ты фашист, то ли наоборот, против фашистов, и как на это реагировать. Вот как мы их провоцируем.
Корр. Как у вас складываются отношения со вторым НОМом — это здоровая конкуренция или вражда?
С. К. История единого НОМа закончилась с альбомом "Во имя разума". Теперь существует два разных коллектива, и никакой конкуренции между ними нет и быть не может. В истории НОМа было восемь альбомов, каждый из них не имел ничего общего с предыдущим. НОМ-"Жир" имеет сходство с ранним НОМом, с альбомом "Брутто". Он, скорее, ностальгический. А мы продолжаем работать в том же духе, пропагандируя новые идеи на новом музыкальном уровне. В последнем альбоме использовали больше электроники, звук стал более жестким.
Корр. Какая музыка вдохновляет группу НОМ на создание новых композиций?
С. К. Начиналось все когда-то с Led Zeppelin, Deep Purple, а сейчас слушаем KMFDM, UNDERWORLD, разную электронную музыку.
Корр. НОМ — достаточно популярный коллектив. Продажа пластинок приносит хорошую прибыль?
С. К. Никаких денег мы с продаж нашей продукции не получаем — все держится на голом альтруизме. При этом работать становится все тяжелее. Раньше мы хотели снять фильм — шли на студию, брали камеру и делали это. После того, как все студии были приватизированы, съемка стала стоить таких денег, которых у нас нет. И все — больше ничего снять мы не можем.