Газета Завтра 330 (13 2000)
Шрифт:
— Ва-алентин, выходит, я съел твоих кур?
— Не переживай: мы сами раньше их съели — знали, что вы за гуси.
Мы пили, не скрывая слез. И все говорили, говорили...
Потом я задал ему давно мучивший меня вопрос:
— Скажи, почему тогда же, в октябре 41-го, твои соотечественники, что гнали наших военнопленных, были так невыносимо жестоки?— и рассказал ему о тогда увиденном.
— Видишь ли...— он с трудом подбирал слова,— это было от... упоения, что ли. Да-да! Именно так. Ведь когда-то, говоря сегодняшним языком, зомбируют, то прежде всего воспитывают право на вседозволенность, насилие, возможность насладиться властью над слабым ("Боже, как все знакомо!"). Ты вот говоришь, что истязали пленных не какие-то эсэсовцы, а простые армейцы. Так в этом все и дело! Им только что пообещали, что первыми войдут в Москву, а заставили гнать на запад каких-то "рус-иванов". Они уже мечтали,
— Но откуда эта ненависть к нам? Ведь к началу октября вы еще не были как следует биты!
— Так в этом все и дело!— повторился он.— Мы, немцы, когда нас побьют, быстро умнеем, нормальными становимся! Нам очень нужны, как тебе сказать... уроки устрашения. Да, вот именно! Иначе просто одуреваем от "успехов". Это — как наркотик.
ВЕРНО! В МОЕЙ ПАМЯТИ всплыли два эпизода все той же "Смоленской войны". Немцы взяли было "в моду" гонять наших пленных на минные поля, выталкивали на них под дулами автоматов, а сами, стоя в оцеплении на дорогах, наблюдали за взрывами и весело гоготали. Уцелевших пристреливали. Между прочим, в одном из наших фильмов, к чести его создателей, такая сцена была воспроизведена с документальной точностью. В ответ на это партизаны во главе с одним отважным командиром, которому не занимать было решительности (благо, Москва далеко, согласовывать не с кем), то же самое проделали с пленными немцами, причем офицеров заставили идти впереди своих солдат. Но не гоготали в оцеплении, а молча и хмуро смотрели, как те подрываются. А оставшихся в живых, бледных и дрожащих от страха, просто... отпустили. Даже без напутственных слов в духе Александра Невского. А теперь внимание! После этого "урока устрашения" немцы у нас уже никогда больше не гоняли пленных на мины.
А вот и другой эпизод, еще более выразительный, о котором мне рассказывал А.И.Новиков, один из руководителей отряда "Дедушка". В деревне Морозово в начале снежного февраля 1942-го застрелили немца. На следующий день сюда двинулся карательный отряд. Партизан предупредили, и те устроили в деревне засаду. Расположена она в лощине, поэтому два имевшихся пулемета установили в крайних хатах — у входа и выхода, все остальные залегли вдоль дороги. Пулеметчик у входа, молоденький паренек, увидев колонну, задергался и уже готов был нажать на гашетку. Но командир держал у его виска наган: "Начнешь без приказа — убью! Пусть втянутся все" (этим командиром и был сам рассказчик). Все получилось, как задумано — каратели попали в огненный мешок, из 53-х человек не ушел ни один... Стали разбирать трофеи и обнаружили огромную связку веревок с петлями, которой с лихвой хватило бы на всю деревню. Распалились (возможно, подогретые самогоном) партизаны: раздели догола уже застывших на морозе убитых и... повтыкали их в ряд головой вниз вдоль всей деревенской улицы. Шокированный читатель легко может представить себе эту картину. А теперь — внимание! После этого "урока устрашения" у нас не было больше ни одной "хатыни".
Вообще, это великая вещь на войне — демонстрация противнику "серьезности своих намерений", внушение ему нехитрой истины — за жестокости и злодеяния неотвратимо возмездие, причем, как говорят сегодня, "адекватными мерами". Хотите еще более разительный пример на эту тему — на этот раз из прошлой чеченской войны? Хотя почти уверен, что, щадя читателя, редактор выбросит его из текста.
В санатории в декабре прошлого года автор этих строк познакомился с симпатичным приветливым парнем, который резко выделялся из общего "пенсионного контингента". Оказалось, человек не очень афишируемой профессии — "ликвидатор", командир взвода. Назову его А.Ш. и попытаюсь передать от первого лица его рассказ:
"Однажды чечены коварно подстерегли и захватили в плен моего солдата. А вскоре подбросили нам его изуродованный труп. Боже! Что же они с ним сотворили!.. Не было на теле места, над которым бы не надругались. А как изощрено, изуверски его пытали эти "джигиты". Дальше, видя сжатые челюсти и слезы моих солдат, я уже действовал, как во сне. Велел собрать на площадь поселка всех до единого человека. Впереди построил презрительно ухмыляющихся старейшин и велел привести захваченного накануне в схватке боевика, который отчаянно сопротивлялся и уложил двоих наших. Приказал раздеть его до пояса и привязать к столбу. Достал свой десантный, острый как бритва нож. Почуяв недоброе, он вдруг заверещал, как поросенок (вот она и вся их отвага: вырезать наших целыми семьями, насиловать и убивать детей, прятаться за спинами стариков и женщин — это они могут, а вот когда им угрожает смерть, да еще страшная, ведут себя как последние и подлые трусы). И тогда я сделал то, что задумал: одним взмахом вырезал у него печень и швырнул к ногам старейшин, повторил еще пару излюбленных приемов боевиков. И только тут увидел на их лицах подлинный, настоящий ужас. И сказал короткую речь: "Я вас не боюсь и не прячу свое лицо, но и ваши лица тоже запомню. Вот этого передайте своим. Знайте: если случится что-то подобное, то такое я проделаю со всеми вами..." Наверное, я был близок к помешательству, не знаю. Но чем все это кончилось? Через несколько дней чеченам удалось подстеречь и схватить моего ефрейтора. А назавтра они вернули его живого и невредимого, видно, боялись, что мы можем подумать, что они что-то там с ним сотворили. Вот так!"
ВСПОМИНАЯ ТЕПЕРЬ
...А голос из той встречи все звучит и звучит:
— Да, не отрицаю — "Drang nach Osten" придумали мы. Но даже этот идиот Гитлер ставил перед собой — нет-нет, не ухмыляйся! — "ограниченные задачи": русских загнать за Урал, европейскую часть их земель превратить в колонию и эксплуатировать в интересах "арийцев". Но эти-то, с их "Advancing to the East" (он тут же, словно цитируя кого, перешел на английский), замахнулись на гораздо большее: ваш народ накрыть просто колоколом, переработать в удобную для себя биологическую массу, подключиться к вашей кровеносной системе и высосать из вас все соки — с помощью своих интернетов и всяких там "ноу-хау". Сначала будут использовать против России нас, немцев. Ведь они уже дважды сталкивали нас лбами — в обеих мировых войнах, чтобы вас уничтожить, а нас ослабить.
Фон Шрёдер, видимо, даже не догадываясь об этом, наступил на "мою любимую мозоль": уже много лет размышляю над тем, почему мы и немцы, которым исторически абсолютно нечего было делить, оказывались врагами. И сколько раз в обеих Германиях я слышал рассуждения: если бы русские и немцы были вместе! Правда, далее мнения разделялись от "тогда бы нам и сам черт не брат" до "весь мир был бы у нас в кармане"...
— Знаешь, Валентин, я ведь не только занимался кофточками — много учился, читал, размышлял. Уверен, в Европе две самые сильные, биологически здоровые нации — это вы и немцы. Они это понимают и нас тоже боятся. Ты был охотником? Тогда поймешь — мы, немцы, сейчас напоминаем раненого кабана — забились в чащобу, зализали раны, обросли жирком. Они все равно нас боятся. Ты вот много ездил по Германии. Скажи, а часто ли видел на улицах или в любых общественных заведениях ФРГ их военных, натовцев? В ГДР, знаю точно, ваши солдаты свободно общались с немцами, проводили всякие вечера дружбы.
— Может, ходят не в форме?
— Нет-нет, они просто забились в свои военные городки, в которых полный замкнутый биологический цикл обеспечения, как в космических кораблях, с привозной жвачкой и девочками. А с нами они не общаются, знают, что их ненавидят.
— А "они" — это кто?
— О-о! Это совсем просто: закулисное мировое правительство, в котором США доверены МИД и военно-промышленный комплекс, а вся Европа ходит в "министрах без портфелей". Эта "закулиса" любит только себя, свою "избранность", а на всех остальных старательно и неутомимо вешает ярлыки, самые ходкие из них, прямо-таки "золотые": "шовинизм", "расизм", "антисемитизм". Как бывший "панцерзольдат" скажу прямо — они сейчас ведут против вас "танковую атаку". Очень большую, развернутую. Чтобы вас смять, раскатать. Нам надо быть вместе, и в Германии это уже многие понимают. Ведь наши народы по национальным характерам могут дополнить друг друга. А они хотят нас просто вычеркнуть из истории: мы — единственные, кто очень мешает им по большому счету. И знаешь, — добавил он, — они нервничают, очень спешат, потому что время работает против них...
ВСЕ, О ЧЕМ МЫ ТОГДА ГОВОРИЛИ, подтверждается ежедневно и ежечасно. Дергается, суетится со своим "расширением на Восток" неугомонный натовский блок, лихорадочно вербует в свои ряды предателей, перебежчиков и просто тех, кто за свое холуйство надеется у него отсидеться за пазухой, — даже не подозревая, что в драме Истории им отводится самая незавидная роль.
Их "танковая атака" все равно будет отбита. Потому что есть еще мы, "святые и грешные", как сказал великий патриот России Александр Твардовский. Потому что на глазах ошарашенных "демократов", которые еще не знают, что роют себе могилу, наши российские Вооруженные Силы превращаются в рабоче-крестьянскую Красную Армию, то есть силу классовую, способную защитить свой народ (вы поняли, почему они так спешат заменить ее армией наемников?).