Газета Завтра 34 (1031 2013)
Шрифт:
Общее место: на "Герани" произошло усиление текстового начала. С группой активно стал сотрудничать известный поэт, филолог и переводчик Григорий Дашевский, на альбоме ему принадлежат тексты четырёх номеров. Кроме того, в числе новых авторов "Отказа" оказался писатель Михаил Пророков, он поучаствовал в создании двух центральных композиций пластинки "Гражданская война: наступление" и "Писателю".
Споры о том, является ли "Герань" простым набором песен или всё-таки концептуальной пластинкой, сопровождали альбом с момента выхода. В первых прослушиваниях я был убеждён в наличие сюжета, потом променял эту уверенность на радость от прослушивания песен. Сейчас думаю, что музыканты заложили вариативность прочтений, каждый может выстроить собственную конструкцию в этом изысканном соцветии романтической иронии, концептуалистского искусства вопросов и автохтонной силы композиций.
Спокойное и одновременно бодрое начало, включая номер "Гражданская война: наступление" с мрачным предсказанием сменяется постепенно появляющимися тревожными интонациями. К финалу агрессия нарастает.
Из таких больших культурных аналогий-"спекуляций" в отношении "Герани" на ум почему-то приходит поэма-мистерия И.Бродского "Шествие".
Магия, загадка герани привлекала поэтов, художников. Но если у Маяковского или Высоцкого герань - символ обывательского уюта, то для Блока - это пугающий колдовской цветок. "Вежливый отказ" использует оба прочтения. А в словаре Даля приводится синоним "егорово копьё" (имеется в виду св. Георгий Победоносец) и народное наименование красной герани "волчья стопа", потому что "её листья осенью похожи на обагренный кровью след хищника". Тоже вполне "отказовская" символика.
Рисунки обложки "Герани" авторства одного из основателей знаменитой арт-группы "Мухоморы" Константина Звездочётова. И на обороте вместо цветка - в горшке "вырастает" маленький "ядерный гриб". Как было точно замечено в одной из ранних рецензий: "Оформление компакт-диска "Герань" точно иллюстрирует содержание альбома - это лубок, где упрощенным ярмарочным языком рассказывается о серьёзных вещах: о войне, о судьбе, о выборе". (Е. Костерина)
Именно после выхода "Герани" было заявлено об окончании деятельности "Вежливого отказа" - группа замолчала на несколько лет, но, по счастью, пауза не оказалась вечной.
Темный тоннель реальности
Илья Полонский
22 августа 2013 0
Культура
Александр «Бранимир» Паршиков отвечает на вопросы нашего корреспондента
Многие люди склонны утверждать, что "звездный час" русского музыкального андеграунда подходит к концу. Все чаще - трагические известия о смертях, все реже - альбомы и выступления корифеев. Но жизнь показывает, что не все так плохо. Загораются новые звезды и некоторые из них светят не ярче, чем проверенные временем мэтры. Бранимир, он же Александр Паршиков, из славного Сталинграда, в последние годы приобретает все большую известность. Он - один из самых ярких и талантливых представителей русского андеграунда. За пять лет - девять альбомов, бесчисленное количество концертов и квартирников во многих городах необъятной России и других республик бывшего Союза. Бранимира называют основателем стилей "гностический шансон", "сталинградский дарк-фолк". Но прежде всего он - Поэт с большой буквы и просто хороший человек. Наш диалог с Бранимиром получился очень интересным и информативным.
"ЗАВТРА". Бранимир, тебя воспринимают как представителя андеграунда. Согласен ли ты с этим определением и что ты вкладываешь в это понятие, андеграунд? Можно ли вообще говорить о его существовании в современной российской музыкальной культуре? И каковы его критерии - невостребованность индустрией шоу-бизнеса, малочисленность аудитории, или все же какая-то "идейная неформатность"?
БРАНИМИР. Термин "андеграунд" - понятие растяжимое. Я понял это в процессе работы над книгой "Наше подполье", в которой будет рассказано о некоторых представителях нашего музыкального андеграунда - Ермене Анти, Денисе Третьякове, Олеге Манагере, Раде Анчевской и мн.др.. Так вот: писать книгу про андеграунд - все равно что писать книгу про рок-музыку. Слишком общее понятие - много там тусовок, оттенков, направлений. Наша отечественная подпольная сцена тоже дробится на тусовки, на формации, на сообщества. По территориальному признаку, по идеологическим симпатиям, по музыкальным направлениям, по схожести взглядов на окружающий мир... У инди-кидов свое подполье, в фолке тоже есть свой тайный ярус, у авангардистов - так вообще. Кто-то питается трупом Летова, кто-то - трупом Вени Дыркина...Есть контркультурное подполье - оно направлено против обывательского мира. Оно мне ближе по духу.
В том сегменте андеграунда, к которому я причастен, тоже много всяких "стаек" и "грядок": "ростовская школа" (Церковь Детства), "сибирский панк-рок", "суховейская тусовка" (по имени фестиваля "Суховей" в Актюбинске), "коньковская формация" (Борян, Соломенные Еноты), православный текстовой панк-рок (Неумоев, Теплая Трасса), и многие другие. Что всех роднит? Люди стремятся написать песню не для того, чтобы заработать с неё деньги.
Финансовое благосостояние не является лейтмотивом для занятия творческой деятельностью. Хотя если у музыканта в андеграунде получается зарабатывать с концертов и дисков, жить чисто музыкой - могу только порадоваться. Ибо ничего в этом зазорного нет - это кровно заработанное. Люди не вписываются в "форматное искусство": точнее, не стремятся в это прокрустово ложе. Чтобы композиция звучала по времени столько-то, чтобы такие-то слова вот не употреблять, чтобы под эту
" ЗАВТРА". Для тебя твое творчество - самовыражение, попытка выразить свои мысли, настроения в песне? Или ты все же считаешь себя неким духовным наставником, идеологом, который в состоянии задать своей аудитории определенный вектор мысли, поведения?
БРАНИМИР. Совершенно точно могу сказать, что творчество не является для меня хобби типа рыбалки или собирания марок. Это основное занятие в моей жизни, к которому я отношусь предельно серьезно и стараюсь подходить к которому предельно ответственно. В нем я высказываю свои мысли на разные темы, которые меня интересуют, и которые мне очень хочется поднять, выставить на всеобщее обозрение. Декларативный момент есть, безусловно. Он неизбежен. Потому что основным и ключевым моментом в нем является именно текст. В песнях я описываю темный тоннель реальности. Мир, в котором есть страдания и нет розовых очков; в нем выживают только глубоководные рыбы. Проститутки, наркоманы, заключенные, вернувшиеся с войны самовары, уличные бойцы, герои-одиночки, растущие в болоте дети-цветы жизни. Рисуя эти картины, я не ставлю перед собой цели как-то самовыразиться и самоутвердиться. Я просто пытаюсь сказать о том, что этот мир тоже есть, и такие жизни тоже есть, и они среди нас. Кому-то этот мир отвратителен - мир общаг, алкоголиков на лавке, ежедневных бытовых ссор и поножовщин, несбывшихся детских надежд. Но рано или поздно все с ним сталкиваются. Все, кроме ротшильдов, конечно... Если об этих проблемах не говорить, сердца людей так и будут черстветь. Люди так и останутся равнодушными. Будут жить-поживать, брать кредиты, смотреть отупляющие камеди-клабы, летать в Турцию на отдых, считать, что ни умеют жить - и не будут ничего предпринимать для того, чтобы этот мир стал лучше. Я пою для того, чтобы слушатель не оставался равнодушным. Чтобы он учился думать, чувствовать, трезво смотреть на мир. И пытался что-то сделать в своей жизни хорошего... Об учительстве. Очень стараюсь не болеть "брутальной педагогикой" и не поучать. Просто есть вещи, которые я открыто говорю на каждом концерте. Потому что не имею права молчать, потому что считаю нужным эти мысли высказать.
" ЗАВТРА". Ты много гастролируешь, общаешься с людьми, которые приходят на твои концерты. Что представляет из себя публика Бранимира? Есть ли у людей в Волгограде и Ростове, Минске и Екатеринбурге, других городах, которые приходят на твои концерты, нечто общее? Возраст, субкультурная принадлежность, или какие-то более глубокие моменты, психология?
БРАНИМИР. Трудно сказать, что общего. Потому что публика приходит очень разная. Всех возрастов, многих субкультур, разных идеологических убеждений. В разных городах по-разному - например, в Караганде ребята очень панибратские такие, простые. В Украине публика менее эмоциональная, чем, скажем, в Сибири. Беларусь вообще очень благодарная и хлебосольная. Поволжье - там вообще все родные, свои в доску. Мне все одинаково дОроги. И по возможности стараюсь общаться с людьми после концертов. Многие из них оказываются хорошими, интересными собеседниками. Разные, каждый со своими тараканами, но благодарные. Не знаю точно, что всех их роднит. Но это все люди мыслящие, неравнодушные и ищущие. Кто-то укрепляется в определенном образе мыслей, кто-то приходит за знанием и новыми впечатлениями, кого-то на концерт приводит желание получить интересный психический опыт. А кому-то просто песни понравились, нашли что-то свое в них, в определенный этап жизни срезонировало с муками сердечными. Увидели в них то, чего сами пережили. И хотят с кем-то проговорить эту проблему и найти их нее выход - как на психотренинге. Я пою для всех, кто готов слушать и готов эту информацию принимать.
" ЗАВТРА" . Нет ощущения того, что круг андеграунда потихоньку стареет? Молодежь современная в меньшей степени, чем мы или наши старшие товарищи, готова воспринимать музыку, да и вообще культуру русского андеграунда? Меньше юных лиц на концертах? Или твоя концертная деятельность позволяет все же взглянуть на "старение" андеграунда более оптимистично?
БРАНИМИР. Сантим спел когда-то: "Девяностые кончились. Светлая память". Так оно и есть. Прошло время "Русских прорывов", умер Летов, вчерашние братья по оружию все вдрызг переругались, кто-то спился и сторчался, кто-то перестал выдавать интересный и качественный продукт и уныло едет на карете прошлого. Интерес к поэтическому контркультурному подполью сейчас поубавился - это видно невооруженным глазом.