Газета Завтра 392 (23 2001)

Завтра Газета

Впервые по просьбе кахетинского царя Левана Георгиевича Грузия получила военную помощь от Ивана Грозного. Тогда русский вспомогательный военный отряд защищал кахетинские крепости от набегов дагестанских племенных старшин. Это было с 1565-го по 1572 год.

В 1586 г. сын Левана Георгиевича — Александр, направил к царю Федору посольство со словами, приведенными Н. М. Карамзиным в "Истории Государства Российского: "Един ты, венценосец православия, можешь спасти наши жизни и душу. Бью тебе челом до лица земли со всем народом; да будем твои во веки веков!" Столь убедительно и жалостно предлагали России новое царство!..

Она взяла его. Дар опасный! Ибо мы ставили себя между двумя сильными воюющими державами — Турцией и Персией. Но дело шло более о чести и славе нашего имени, нежели о существенном господстве в местах, столь отдаленных и едва доступных для России”.

Даже после подписания в 1783 г. Георгиевского трактата с Восточной Грузией, объединявшего Карталинию и Кахетию, окончательное присоединение всей Грузии из-за междоусобиц, произошло лишь в 1878 г. Вот что писал по этому поводу известный литератор Эгнате Ниношвили в романе "Восстание в Грузии": "Наше объединение с Россией произошло по нашей же воле. Грузия присоединилась к России потому, что в результате постоянной грызни и взаимного грабежа наших неразумных и подлых царей и князей мы совершенно обессилели и жили в ожидании того, что не сегодня-завтра нас разгромят персы, турки или лезгины..." Сама судьба отодвигала присоединение, словно предчувствуя его плохой конец, оправдавший название "дар опасный", который теперь взорвал не только памятник дружбы в Тбилиси, но и повалил такие же памятники возле крепости царицы Тамары в Дарьяльском ущелье.

Постоянная надежда на помощь извне в течение многих столетий породила у определенной части населения Грузии настроения, выраженные великим грузинским писателем Ильей Чавчавадзе в стихотворении "Как поступали".

"А когда в Отчизне нашей воцарился царь соседский,

И судьбу Отчизны нашей стал швырять, как мячик детский.

Как тогда мы поступали? Как тогда мы поступали?

Мы, отвагою пылая, на Кабахи в мяч играли".

Игра в "мяч" стала постепенно, почти на два столетия основным занятием, определяющим многие положения в жизни Грузии, отстранив порой на задний план другие необходимые вещи. Такие, например, как упорный общественный труд, не дающий личного большого дохода. Грузия могла заключить договор с Персией или Турцией, но выбрала Россию из-за единства веры. Но дальнейшие события показали, что не такое уж значение имела вера, когда единоверных русских задавил грузинский национализм.

А все дело заключалось в том, что русские войска не вели себя как завоеватели, не грабили, не лезли за грузинский стол, не увозили на трапезонских судах грузинок, а несли охранительную повинность как бы в дверях, извне, хотя проживали в Грузии. Постепенно это привело к тому, что, окрепнув и сменив поколения, еще более сдружившись с другими, родственными по духу и укладу жизни, проживавшими здесь издавна народами, грузины отодвинули русских на задворки, подальше от своего стола, за порог, как сторожевых собак на псовую подстилку.

После революции 1917 года Западная Грузия начала усиленно заселять Восточную, населенную в основном карталинцами в Тбилиси, Гори и Хашури и кахетицами в Кахетии. За власть в Тбилиси боролись в основном

мегрелы, говорящие на отличном от грузинского языке, а также гурийцы, из последних, кстати, Шеварднадзе. Гурийцы чаще побеждали. Карталинцы, в большой части потомственные горожане, более образованные и скромные, были заняты в основном на производстве и в госучреждениях, и меньше в торговле. Они, как и большая часть кахетинцев, почти не были националистами.

Далеко смотрел карталинец Сталин, назвавший на VII пленуме исполкома Коминтерна в 1926 году оппортунистов, типа Мдивани, полунационалистами, полукоммунистами и что они заслуживали более строгих к ним мер, чем к ним применил Сталин также предложил в проекте к съезду Советов от 30.12.1922 г. создать в Закавказье автономные, а не союзные республики, без права выхода из СССР.

Сталина тогда не услышали, и это после его смерти обернулось разросшимся национализмом по всему Закавказью.

Даже благоволивший к Грузии брежневский ЦК КПСС вынужден был отметить в Постановлении по Тбилисскому горкому в начале 70-х годов наличие национализма в республике, особенно среди молодежи. На этом постановлении въехал во власть Шеварднадзе, сразу забывший и про опасность национализма, и о необходимости борьбы с ним.

Особенно зримо грузинский национализм проявлялся в 70-80-е годы, что в частности было видно во время футбольных матчей в Тбилиси, когда в адрес соперников выкрикивались слова не только об их игровой, но и национальной ничтожности. Играть в тбилисском "Динамо" должны были только грузины. В начале своей карьеры старший тренер "Динамо" Ахалкаци, окончивший русскую школу, вывел на всесоюзный матч русского футболиста. На стадионе поднялся неодобрительный ропот — и этот игрок больше не появлялся на поле. Другой талантливый футболист — вратарь, мастер спорта СССР В. Иванов, так и не сумел закрепиться в тбилисской команде. Никогда не провозглашался спортивный гордостью Грузии пятикратный чемпион мира в тройном прыжке Санеев. Чемпионка СССР по легкой атлетике Надежда Хныкина стала в свое время заметной в республике, лишь выйдя замуж за грузина Двалишвили и взяв его фамилию.

Покинули в свое время Грузию и выдвинулись уже в России известные ныне люди: композитор М. Таривердиев, режиссер Г. Товстоногов, артисты Лебедев, Чурсина, Луспекаев (Верещагин в "Белом солнце пустыни"), хирург-кардиолог В. Бураковский, ставший в Москве академиком, шахматист Т. Петросян.

В кордебалете тбилисского оперного театра всегда танцевали многие талантливые русские балерины. Но ни одна из них так и не стала примой. В начале ХХ века в опере в Тбилиси блистала обладательница прекрасного меццо-сопрано Попова, а в 30-х годах баритон Исецкий, и больше русских солистов здесь не было.

Русская жизнь в Грузии в последние годы непрестанно свертывалась путем ликвидации любимых русскими общественных мест. Это были Дом офицеров на пр. Руставели с различными кружками, Парк офицеров, русский ТЮЗ и Высшее артиллерийское училище на пр. Плеханова. Русским в Тбилиси негде стало собираться. Проспект Плеханова сразу помрачнел и запустел. То же произошло со старой частью города, когда сняли трамвайную линию, связывающую по кольцу старую часть Ленинского района и бывшего молоканского базара с железнодорожным вокзалом, где проживали коренные тбилисцы, в том числе и русские. Опустели русские общежития станкостроительного завода и трикотажного комбината, Центрлита, авиационного завода и других предприятий.