Газета Завтра 43 (1040 2013)
Шрифт:
Создали. И в течение буквально двух-трех лет с 200-300 долларов до 900 долларов дошла цена. Мы по 4 миллиарда долларов получали выручки в страну. Столько же, примерно, потому что мы паритетно продавали, сколько он (ну, на 5 процентов больше он продавал, чем мы). Потом мы поставили вопрос: "Должны поровну продавать". - "Это зависит от мощностей". Я говорю: "Давайте проведем аудит мощностей. Если равные, то 50 на 50 должны продавать". Лишнее нельзя продавать, потому что рынок обрушим.
Пока мы это решали, приезжает Рыболовлев: "Александр Григорьевич, я уже работать, наверное, не буду". - "Что, продал свои акции?" - "Да". - "Ты мне обещал, что без согласования с белорусской стороной этого не сделаешь".
Через
И всё было оформлено письменно. Вплоть до того, что если мы расходимся, то в СМИ никто не заявляет Всё подписали, всё согласовали.
Вдруг слышим: "Мы выходим из "Белорусской калийной компании", разрываем отношения. Будем торговать сами". И притом объемы превыше цены, то есть мы готовы на рынок выбросить столько калийных удобрений, и плевать на эту цену, пусть обваливается. Этим они обвалили весь калийный рынок, нанесли ущерб бюджетам государств (евреи занимались, немцы занимались, канадцы, американцы и другие компании), все понесли потери. Мы в этой ситуации пострадали меньше.
Пригласил своих, говорю: "Ну что ж, не хотят работать, тогда будем работать самостоятельно. Восстановим рынки". Мне: "Александр Григорьевич, нет, не получится. У нас же компания создана 50 на 50, и мы решение можем принять только вместе, а они не хотят принимать решение. Чтобы принималось это решение, мы согласовали назначение нового директора. А они не то, что против, но наблюдательный совет не проводят, чтобы мы утвердили это решение".
"Зачем? " "Они хотят нас положить на лопатки, занять наши рынки".
Но до этого была попытка купить "Белорусскую калийную компанию". Приезжает ко мне человек: "Я вам передаю, вы меня простите, то, что сказали: 10 миллиардов - государству, 5 миллиардов - ему (то есть мне)". Я говорю: "Иди, и не просто иди, а передай ему: появится - посадим".
Всё: отошел от этого, не предлагает, но удила закусил.
Мы производили почти половину мировых удобрений. Без нас, пока мы в Китае, в Индии, Бразилии не заключим контракты, никто не заключал. Всё было отстроено, все на нас ориентировались. Что было плохо для калийщиков и для России?
4 млрд. долларов мы за год получали. В этом году вы получите миллиард, а мы - полтора. Представляете, какое падение
Обиду затаили, что не продал, как предлагали Вот и пошли разногласия. Они сохранили "Уралкалий Трейдинг", в Швейцарии зарегистрированную компанию, последний год они продали 80 процентов через эту компанию. Через нашу совместную - 20. Потому что там можно было отмывать деньги. И сейчас мы занимаемся этой компанией, смотрим: как там скидки давали? Они давали скидки за счет "БКК", за счет нас, то есть калий стоил 200 долларов, к примеру, а они говорит: так, 150. Где 50 долларов с тонны? Жулье!
Начали блокировать нашу компанию, не дают работать. Я позвал Гуцериева: "Михаил, пожалуйста, передай Керимову, если он будет себя вести дальше так и мешать нам работать, чтобы нас "положить", я возбуждаю уголовное дело в Беларуси и объявляю их в международный розыскЯ не делаю это, но ты ему передай, у меня просьба одна: не блокируйте решение белорусской компании. Проведите наблюдательный совет, назначим директора нового, уходите, куда хотите, мы будем без вас работать".
Через три дня приезжает Гуцериев и говорит: "Не буду обманывать Послал". Ну, послал так послал.
Так в чем моя вина? Приехали, предложили этот бизнес, мы бы одни работали, у нас государственная компания, мы получили от совместной деятельности огромный эффект. 400 процентов! У нас рентабельность доходила до 200 процентов! Зачем вы накануне развала компании, когда были более-менее высокие цены на акции, продали акции, его все подельники продали акции, а потом, когда обвалилось, кое-кто уже начал скупать? Это мошенничество!
Я готов простить, мы уже пережили это, но ты имей в виду, что будешь с американцами разбираться, с Лондонской биржей. Мы сейчас перепредъявили обвинение Баумгертнеру. И там явные признаки, где воровали - откатами, снижением цены, комиссионными и так далее. Это уже сотни миллионов долларов!
Мы не закрываем уголовное дело. Но и не хотим, чтобы пострадали наши отношения. Когда с Путиным встречались, я говорю: "Владимир Владимирович, ни один Баумгертнер и Керимов не стоят того, чтобы мы испохабили отношения не только на государственном уровне, но даже наши с тобой". Он говорит: "Сто процентов согласен". И мы договорились, что должны в этом разобраться.
Никого же не вызвали, чтобы в камеру посадить, а на наблюдательный совет (Баумгертнер -председатель наблюдательного совета), чтобы развязать все вопросы. Его премьер-министр приглашает в правительство, а он сел, нога за ногу: "Не будет это! Не будет то". Вышел, на дом Правительства плюнул, мягко говоря, и в аэропорт, смеясь. Ну а там его
Приехал для решения вопроса - решай и уезжай. Нет, он еще приехал тут: "Мы это не будем, мы это И вы посмотрите, вы к нам приползете". Ну, отвечай.
Вы бы посмотрели Солигорск, а потом Березники. В Солигорск приезжаешь - светлый город,. Градообразующее предприятие "Беларуськалий" зачуханное было, там сейчас сады цветут, теплицы на территории. Огурцы, помидоры производят для своих людей бесплатно. Коммунизм целый. А столько крови и пота из меня вышло, когда создавал своими руками это предприятие! Это у нас единственный шахтерский город. Они постоянно бастовали. Первые дни моего президентства - одни забастовки: шахтеры идут с кастрюлями в Минск. Сейчас это опора. Солигорск - молодежный город, красавец."
О борьбе с коррупцией
"Если начал бороться с этой гидрой - борись до конца. Не должно быть кампанейщины. Это один из важнейших вопросов, на который президент должен каждый день обращать внимание. Коррупция - это ржавчина. Вроде хорошую создали конструкцию, хороший металл, тот же "БЕЛАЗ", потом смотришь - через месяц, год ржавчина разъела. При высокой коррумпированности общества любую конструкцию создавай, всё пойдет прахом.
Но если ты будешь бороться с коррупцией, сам будь кристально чистым! Если даже чуть-чуть тебя заподозрят, что ты совершил действие с признаками коррупции, никогда никому не объяснишь, что ты борец. Это некое самопожертвование: ты не можешь быть богатым, не можешь ни у кого заработать деньги, твои дети не могут работать в коммерческих структурах, где можно честно заработать. Когда стал президентом, сразу сказал своим детям: "Вы не будете заниматься частным бизнесом и коммерцией, пока я президент". Я это выдерживаю. Я тоже человек, понимаю, что завтра меня выгонят за какую-то девальвацию, так и жить негде будет. Но тогда надо поставить крест на этой части своей работы. Я на это никогда не пойду.