Газета Завтра 438 (16 2002)
Шрифт:
Извилин у Горбачева и его окружения хватило лишь на то, чтобы наплодить кооперативов и ввести так называемые демократические выборы в высшие органы власти — СССР и союзных республик. Через кооперативы отмывались наворованные у государства деньги и высасывались материальные ценности госпредприятий. В результате в магазинах исчезли дешевые товары, богатые становились еще богаче, остальные нищали. Выборы же на основе западных демократических ценностей принесли мандаты народных депутатов СССР опять-таки не имевшим никаких заслуг перед Отечеством собчакам, бурбулисам, заславским и старовойтовым. И они стали бить в прессе по устоям Советского государства, так же как били по устоям Российской империи керенские и милюковы. Все вернулось на круги своя.
Вслед за союзными парламентскими выборами состоялись российские — еще более демократические, без квот по спискам.
Остановить суверенизацию РСФСР союзный центр оказался не способен. Самые здравомыслящие деятели правительства СССР проиграли буйствовавшему в двух парламентах депутатству идейно и в августе 91-го дрогнули перед шумом толпы московских лавочников у российского парламента, сдались на милость Ельцину и отдали СССР на растерзание республиканским правителям.
В ставшей абсолютно суверенной Российской Федерации построение капитализма ударными темпами с помощью методов шоковой терапии не могло не встретить сопротивления в городах и весях. Поэтому на время Ельцину пришлось пожертвовать принципами демократии — после августовского переворота в 91-м руководителей провинций он стал назначать. В 92-93-м ошарашившей большинство граждан рыночной шоковой терапии воспротивилось российское депутатство. И Ельцину снова пришлось поступиться демократическими ценностями и расстрелять демократически избранный парламент из танков.
Согласно принятой на референдуме 93-го после расстрела Дома Советов ельцинской Конституции, которую редко кто из избирателей читал, избранию подлежали все ветви власти на всех уровнях. Новый Основной Закон таким образом провозглашал наступление в России сплошной череды выборов.
Запустив в жизнь избрание всех сверху до низу начальников и депутатов, Кремль мало задумывался о последствиях этого. Окружение Ельцина после вступления в силу Конституции прежде всего заботилось о том, чтобы уберечь у власти самого Ельцина, ибо неприятие его реформ у большинства граждан сохранялось. В 96-м в Кремле ломали головы над тем, как Ельцину на президентских выборах победить коммуниста Зюганова, в 98-м — как ему избежать импичмента, в 99-м — за чью спину ему спрятаться после окончания второго срока его президентства. Когда преемник в лице Путина был найден, когда он въехал в Кремль на белом коне и стало ясно, что ему не грозит потеря симпатий большинства, в кругах высшей власти, наконец-то, обратили внимание на плоды демократии без конца и края. И что увидели?
Избранные народом руководители районов и городов независимы от тем же народом избранных губернаторов и часто откровенно враждуют с ними. Депутаты в представительных органах субъектов Федерации принимают законы, которые прямо противоречат законам федеральным. Президенты национальных республик, прикрывшись своим всенародным избранием, плюют на обязательства перед всероссийским бюджетом.
Сказанные Путиным в 2000-м слова: "У нас кругом Чечня" — являлись констатацией того, что у нас кругом сепаратизм. В том же году Кремль предпринял ряд мер по восстановлению вертикали власти в стране — от введения государевых ок в субъектах Федерации в статусе полпредов президента до принятия законов, ограничивающих неприкосновенность руководителей регионов и вносящих здравый смысл в распределение полномочий в них.
Де-юре сепаратизм в стране приостановлен. Но стала ли она при всем том управляема? Пока в провинции существуют выборы исполнительной и законодательной власти, то есть пока никому неведомо, какие честолюбивые и нахальные граждане завтра придут в губернаторы и депутаты и что они натворят в своих областях, краях и республиках, об управляемости страны говорить не придется.
В полной управляемости регионами заинтересованы ныне и верховная власть, и группы крупного капитала. То есть политическая и экономическая элита страны. Ей, элите, нужны стабильность и предсказуемость власти в провинции. Но на отмену, скажем, губернаторских выборов, на которых могут побеждать прохиндеи и бездари, заручившиеся поддержкой местных денежных мешков, элита, скорее всего, не пойдет: а что скажет княгиня Мария Алексеевна в Америке и в Европе? В России кончилась эпоха демократии?
Мнение
Решением суда с губернаторской гонки в Курске был снят Руцкой, а в Приморье — Черепков. Суды, как известно, не только под Богом, но и под властной элитой ходят. А ей оба не допущенные до выборов претендента вряд ли могли быть любы. Руцкой в роли курского губернатора прославился несусветной кадровой чехардой и высокоартистичными монологами перед областным хозяйственным активом, после каждого из которых все больше черноземных земель зарастало бурьяном и кустарником. Черепков на посту мэра Владивостока часто общался под своим рабочим столом с небесными силами, и после многократных сеансов связи с ними из казны города, как установили ревизоры Минфина РФ, исчезли в неведомом направлении 80 миллионов рублей.
Второй рычаг управления выборами — аргументы правоохранительных органов. В Якутии в конкуренты действующему президенту Николаеву, желавшему переизбраться на третий срок, из Москвы был направлен заместитель генерального прокурора РФ Колмогоров. Николаев намек понял, не захотел, чтобы прошлую его деятельность изучали следственные бригады Генпрокуратуры, и снял свою кандидатуру с выборов. И тут же его примеру последовал Колмогоров — ему незачем было мешать излюбленнику Кремля Штырову.
В случаях с Руцким, Черепковым и Николаевым мотивы вмешательства властной элиты вполне объяснимы. Первые два кандидата — это политики-любители, политики авантюрного, трудно предсказуемого склада. Третий был в прошлом чересчур самостоятельным и к тому же в значительной мере выработал свой управленческий ресурс. Во всех этих трех случаях управляемость выборами была во благо регионам и стране. Но в иных подобных случаях позицию властной элиту трудно не только объяснить, но и понять. Почему в полном замалчивании оказался скандал, связанный с выборами в Иркутской области, где при подсчете голосов вскрылись факты подтасовок в пользу действующего губернатора Говорина?
Как многие утверждают в Липецке, матерого администратора, гендиректора Новолипецкого металлургического комбината Лисина службы полпреда президента буквально вынудили отказаться от соперничества на выборах с нынешним губернатором Королевым. Опять вопрос: почему?
Российская политическая и экономическая элита может решать исход выборов в провинции и через финансирование избирательных кампаний, и через регулирование их информационного обеспечения. Но какие кандидаты нужны Кремлю и наиболее тесно связанным с ним финансово — промышленным группам? Удобные и приятные во всех отношениях или толковые и дееспособные?
Ответ на этот вопрос, я думаю, станет ясен в следующем году, когда пройдут выборы губернатора Красноярского края. Там складывается прелюбопытная ситуация. Нынешний глава края генерал Лебедь оконфузился во власти так же, как и генерал Руцкой.
Все неблагополучно в лебедевской вотчине. Дабы спасти краевой бюджет от краха, на брега Енисея понадобилось прибытие Путина.
На прошедших недавно выборах в Красноярское Законодательное собрание блок "За Лебедя" набрал всего 14 процентов голосов и оказался позади блока сидящего в тюрьме предпринимателя Быкова. А победил на выборах блок "Наши" во главе с председателем Заксобрания Уссом. Он отныне — реальный соперник губернатора-любителя Лебедя. Но в крае живет и работает еще один перспективный политик Хлопонин — губернатор Таймырского округа. До прошлого года он возглавлял компанию "Норильский никель" и сумел за 4 года увеличить объем производства на "НК" на 2300 миллионов долларов. Ныне "Норильский никель" дает 70% поступлений в красноярский краевой бюджет. Успешный промышленный топ-менеджер Хлопонин и в должности губернатора Таймыра уважать себя заставил — и в крае, и в Москве. Он также может стать реальным претендентом на первый пост в Красноярске. Не исключено, что в борьбу за кресло, принадлежащее сегодня Лебедю, вступит и второй неслабый генерал от индустрии — алюминиевый король Дерипаска. И если Кремль, при всем его желании управлять выборами, не станет на красноярских выборах мешать никому из потентных управленцев, то это будет означать, что властной российской элите надобны в руководстве провинциями государственные мужи, способные осуществить плодотворные для народа меры, а не авантюристы и приспособленцы — честолюбивые и нахальные.