Газета Завтра 462 (40 2002)
Шрифт:
В 1993 году вся страна увидела героический подвиг защитников Дома Советов. Несколько сот человек, запертых посреди Москвы в здании Верховного Совета, были окружены войсками, милицией, лужковскими наемниками, бойцами спецслужб вражеских государств. Силы были несопоставимы. Простая военная логика давала защитникам конституции только два выхода: сдаться или умереть. В три часа ночи 4 октября, когда этот выбор стал предельно ясен каждому, депутаты, военные и гражданские добровольцы приняли свое решение: стоять до конца, принять безнадежный бой.
Многие из них погибли, многие попали в плен, и на них выместили злобу
После событий "черного октября", когда в боях погибло множество людей, встал вопрос о том, как отметить их подвиг, как увековечить память тех, кто сражался в те дни за Советскую власть. Инициатива шла снизу, многие участники защиты Дома Советов в 1993 году говорили о необходимости учреждения подобной награды. Разные фронты и партии, движения, анализируя просьбы и обращения "простых" бойцов, стали предлагать свои варианты памятного знака.
События, связанные с защитой Дома Советов, тоже не имели аналогов в истории. Александр Марков, командовавший Добровольческим полком, который оборонял Дом Советов до последнего часа, рассказывает, что в январские дни 1994 года был на нелегальном положении. Но всё же приехал в Москву, побывал в Союзе офицеров (который тогда еще не развалился). Там ему показали большую стопку листов с разными рисунками. Маркову сказали, что и он может предложить свой вариант памятного знака. Он отказался, поскольку не считал себя наделенным художественным талантом. Но в ту же ночь ему приснился Берлин, где служил, Трептов-парк. Во сне увиделась аллея скульптур, справа и слева от братских могил. И одна из них — Воин, держащий на руках раненого товарища.
Картинка буквально врезалась в память. На следующий день Марков должен был встречаться со своим связным, рядовым добровольцем разведки Александром Сусликовым. На вопрос командира, нет ли у него знакомого художника, Сусликов ответил, что сам художник. И полковник Марков рассказал ему о своем видении. В течение суток Сусликов перенес замысел на бумагу. За основу формы знака взяли очертания ордена Боевого Красного Знамени. У Маркова возникло ощущение, что видение пережил и сам Сусликов, хотя тот ни разу не был в Трептов-парке,— настолько рисунок был похож на то, что запомнил Марков.
Из множества вариантов памятного знака был единодушно принят этот проект. Потом специалисты по геральдике долго шлифовали проект, доводили до ума. В каждый лист, деталь одежды, фон, обрамление вкладывался смысл. Сначала говорили лишь о знаке отличия, потом заговорили об ордене, занимающем особое место среди всех других орденов. В итоге Орден защитнику Советов (на снимке) продолжает общую традицию российских и советских орденов, несет в себе необходимые черты настоящей боевой награды.
Генерал Юрий Калинин, участвовавший в разработке механизмов представления к новой награде, статуса и документации будущего ордена, говорит, что в общем были взяты за основу опять же документы по ордену Боевого Красного Знамени.
"…Орденом награждаются военнослужащие и другие граждане, верные данной ими военной присяге советскому народу, принимавшие непосредственное участие в
Вначале планировали изготовить до двух тысяч экземпляров ордена, награждать только погибших, раненых и тех, кто участвовал в конкретных боевых столкновениях.
Все наградные знаки выписывались по представлению командиров тех подразделений и групп, которые принимали самое непосредственное участие в боевых действиях. Сами они решили тогда не получать присвоенных им лично орденов, до тех пор пока награда не найдет каждого из их подчиненных, реально сражавшихся в те дни. Командиры получали орден в последнюю очередь.
Сегодня уже есть те, кто настроен в отношении этого ордена скептически. Говорят, что за многие годы орден получили десятки и сотни людей, имевших к октябрьским боям в Москве и даже вообще к защите Советов самое отдаленное отношение. Больше всего ситуацией недовольны военные. По их мнению, появление боевого ордена у разных политиков или деятелей культуры, многие из которых ни разу не появлялись у Дома Советов, дискредитирует статус ордена, делает его из боевого конъюнктурным.
В их словах, несомненно, присутствует большой смысл. Но это же подтверждает высокий авторитет самой награды. Сегодня, когда мы отмечаем девятую годовщину подвига защитников Дома Советов, все мелочное отступает на второй план. За девять лет отношение к самому подвигу изменилось. И орден для нас по-прежнему свят. Память о погибших не притупилась. Ходит легенда, что мастер, готовивший для ордена штамп, с которого делались все экземпляры награды, завещал положить с собой по смерти в гроб именно этот орден, хотя за свою жизнь изготовил штампы для тысяч разных изделий, медалей, орденов, монет…
Преподаватели тактики в военных училищах для простоты описывают боевой порядок так: "Первый эшелон — будущие мертвецы, второй эшелон — раненые и инвалиды. Третий — победители, получатели благ почестей, трофеев и званий".
В других странах и эпохах тоже отлично видели такое разделение в судьбах разных эшелонов. Поэтому впереди ставили крестьянскую пехоту, народное ополчение. Дворянская конница любила быть в засадных полках, пока ополченцы ценой своих жизней максимально ослабят врага. Тогда сверкающие латами рыцари неслись на истощенного противника прямо к славной победе.
Отличие только в том, кто и как принимает решение встать в первый эшелон. На Куликовскую битву в пехотные полки шли добровольцы. Селяне и горожане знали о неминуемой гибели, но верили словам Дмитрия Донского, что гибель в таком сражении — не смерть, а жизнь вечная. О вечной жизни в памяти своего народа думают мусульманские добровольцы-шахиды, который год взрывающие своими телами Израиль. В персидской армии в передовой отряд "бессмертных" тоже набирали исключительно добровольцев.