Газета Завтра 47 (1096 2014)
Шрифт:
Андрей Смирнов
20 ноября 2014 0
Культура
АЛИСА. "Цирк" ("СМ-Финанс")
В декабре исполняется тридцать лет появлению в составе питерской группы "Алиса" вокалиста Константина Кинчева. Вскоре, году в 87-м уже было сложно представить отдельно Кинчева и "Алису". И по сей день его интересы и представления во многом формируют мир группы. Разумеется, не исключение - девятнадцатая студийная пластинка "Цирк". Хотя в значительной степени это также и работа клавишника Дмитрия Парфёнова.
Если брать сугубо музыкальный контекст альбома, то больших открытий ожидать сложно - на нынешнем этапе песни "Алисы" частенько конструируются по одной схеме. И "Цирк"
"Цирк" - попытка баланса разных форм. Две песни из стратегического запаса - "Такие дела, хозяин" середины восьмидесятых, хорошо попавшая в контекст альбома, и "Шанс", редкий номер памяти гитариста Игоря Чумычкина, ближе всего она была к циклу "Дурень". "Прыг-скок" - аллюзия вовсе не на Летова, как можно было бы заподозрить, но на Motorhead времён "Ace of Spades". Не обошлось без размышлений на тему: "Рок-н-ролл, Рок и я" и излюбленного обращения к стихиям - "музыка ветра, гроз и дождя".
"Цирк" - это меньше эпоса и больше социального азарта: "Гаси", "Засада", "Охота". Альбом по большей части был сочинён пару лет назад, легко можно зафиксировать кинчевское раздражение процессами в обществе и во власти, реакцию на инерционность и декоративность системы. Так что пара текстов могла бы устроиться в репертуаре "Телевизора" или же рэп-публицистов. Даже тем, кто некогда поставил на "Алисе" сомнительный крест сервильности, с избытком хватит резких фраз.
"Песни неверного времени. Неявные принципы, неясные убеждения, ложные цели, нечистая совесть, немодная честь. Чиновник - виновник, делец - подлец, герой - изгой, ничего постоянного. Законы городских джунглей бессмысленней законов Дарвина - не спасётся никто. Стенка на стенку, район на район, социум на социум" , - из предисловия к пластинке.
При этом - "я могу предвидеть, но не могу предсказать" - по-прежнему в силе. Фраза из заглавной песни - "время безликих, век балаклав" внезапно обрела за последний год новое прочтение.
А уж тема шутов, балагана, цирка всегда близка "Алисе" ещё со времён Святослава Задерия и изначального состава, от которого, после ухода десятилетней давности, Нефёдова и Шаталина, не осталось никого. На альбоме "Танцевать" была хрестоматийная история про "Бродячий цирк". Здесь глобально поданная цирковая линия проявляется через всю пластинку.
"Арену жизни сузили в манеж, оставили себе только бег по кругу. Но мы не в кругу, мы в кольце. Как вырваться, куда? Головы вверх, смотрите под купол, там главными песнями альбома шагает канатоходец. Без лонжи, глядя в бездну, не по кругу - по прямой. И это тоже - цирк".
Вспомним, что цирк в искусстве изображали художники, далёкие от благостно-наивного взгляда на мир: Босх, Брейгель. Шагал, Гойя. Или же Бунин - "С застывшими в блеске зрачками, в лазурной пустой тишине", Хармс и его зло-абсурдный "Цирк Принтинпрам". А эпиграфом к пресс-релизу пластинки служат строки из "Мистерии-буфф" Маяковского.
"Какой-то цирк", "настоящий театр", "как в кино" - таковы старые выражения, которыми разоблачали иллюзию во имя натурализма. Теперь на повестке дня уже не это, а сателлизация реальности: на орбиту выходит некая неразрешимая реальность, несоразмерная с иллюстрировавшими ее прежде фантазмами", - писал Жан Бодрийяр.
Цирк издревле был сложносочинённым пространством, в котором смешивалось смешное и тревожное, жестокое и волшебное. Сегодня "героический театр" сменило представление без границ, в котором задействованы все: зрители, клоуны, акробаты, режиссёры, билетёры Но "в сё будет так, как положено быть". Ведь конец "цирка" есть просто конец иллюзии
В
Анастасия Белокурова
20 ноября 2014 1
Культура
"Дурацкое дело нехитрое" (Норвегия, Швеция, Дания, 2014, режиссёр - Ганс Петер Моланд, в ролях - Стеллан Скарсгард, Бруно Ганс, Петер Андерсон, Пол Сверре Валхейм Хаген)
Маленький, занесенный снегом норвежский городок. Пристойное европейское житие на фоне закованного в лёд небольшого аэропорта. Дорого и сердито. Эмигрант из Швеции Нильс Дикман (Стеллан Скарсгорд) - снегоуборщик и почетный гражданин облюбованного им местечка - "скуп на слова, как Де Ниро" и непоколебим, как крепость Эльсинор. Он доволен своей жизнью и не собирается никуда вмешиваться. Он носит гордое звание "Ассимилированный человек года". Но узнав о смерти своего сына, погибшего от передозировки, Нильс хладнокровно решает послать куда подальше ассимиляцию и покончить с собой. В кульминационный момент попытки самоубийства он узнаёт, что его сын работал на наркомафию, якобы украл кокаин и был убит за это торговцами белой смертью. Трагедия произошла в том же аэропорту, возле которого наворачивает свои магистрали старательный швед. Тогда разгневанный отец передумывает самоубиться и решает своими руками уничтожить местный картель. В ход идут все средства, на арене действия появляется сербская мафия, а снег благополучно окрашивается в алые цвета возмездия.
Эстетика мира, как заснеженного дома, в каждой комнате которого схоронен труп, а в шкафу таится убийца, возникала на экране не раз. В случае с картиной норвежского режиссера Ханса Петтера Моланда, вышедшей у нас в прокат под очередным идиотским названием "Дурацкое дело нехитрое", есть и отсылки к коэновскому "Фарго" и приветы криминальным фильмам Алексея Балабанова. Эстетика 90-х, с их абсурдистской гиперболизацией насилия, здесь столь же тесно связана с типичной историей про месть, как и с социальными проблемами современной Европы. Ассимилированный человек года моментально слетает с катушек, когда дело начинает касаться его лично. Добросовестный работник, с тем же усердием, с которым он бороздил на снегоуборочной машине просторы загородных трасс, бросается убивать плохишей, не испытывая при этом никаких чувств вины за содеянное. Месть так же холодна, как и ветер, постоянно звучащий в кадре как музыка. Летят в бездну льдистых фьордов на прокорм рыбам один за другим трупы тех, кто никак не может понять одного - угроза может исходить и от такого "маленького человека", приехавшего на заработки из другой страны. Но об этом никто и не хочет задумываться - проще списать кровавый гиньоль на происки куда более могущественного врага. Талант актера Скарсгорда, проявивший себя как в фильмах Ларса вон Триера, так и в блокбастерах вроде "Пиратов Карибского моря", как никогда лучше вписывается в образ Нильса Дикмана. Человека, чья обывательская внешность и суть делают его особенно незаметным. Характер нордический, стойкий, но совершенно не укладывающийся в образ благородного мстителя.
Ирония происходящего заключается и в том, что Моланд использует метод криминальной драмы, помноженной на чёрную комедию, в том числе ещё и для того, чтобы показать, как разъединена сегодня Европа. Норвежцы не в курсе про битву на Косовом поле в 1389 году, считают, что Италия, Испания, Греция в кризисе из-за того, что там просто тепло, а значит, люди ленятся трудиться во имя процветания. Местный глава наркоторговцев носит прозвище Граф и увлекается вегетарианством, тогда как его сербский "коллега" по-старомодному откликается на кличку Папа. Смешно и страшно. Сатирично, но убийственно серьёзно при этом. Постепенно, благодаря режиссёрскому мастерству упражняться в создании новых скандинавских саг, в принципе простая история приобретает черты крайне актуального фильма, идущего дальше ностальгии по 90-м или слепка эпохи наших дней. Особенно, если вспомнить о недавней трагедии в аэропорту Внуково, где самолет, на котором находился исполнительный директор французского энергетического концерна Total Кристоф де Маржери, столкнулся именно со снегоуборочной машиной. И в этом совпадении вся горечь и ирония современного мира. Очередная иллюстрация как действия маленького человека способны перевернуть мир, пусть и не столь глобальный по смыслу, как очередная революция или военный переворот.