Газета Завтра 477 (2 2003)
Шрифт:
В этом отношении, да и не только в этом, я считаю порочной политику, которую вел Хрущев и которая привела, в частности, к фактическому разрыву с красным Китаем. Известно, что Мао Цзэдун при встрече с Хрущевым предупредил его, что если критика Сталина в СССР будет продолжаться, то китайцы "уйдут в горы". Хрущев, которому эту фразу перевели дословно, просто ничего не понял.
"ЗАВТРА". Сегодня всё чаще высказывается мысль, что если при Сталине коммунизм воспринимался и строился как общество максимальной социальной справедливости, то Хрущев в новой Программе КПСС, принятой XXII съездом, "сместил цели", провозгласив коммунизм обществом максимального социального благополучия, "догнать и перегнать Америку". А в этом отношении Советскому Союзу, разумеется, было далеко до ведущих капиталистических
Р.К. Позвольте добавить еще несколько слов к затронутой теме. Хрущев почему-то считал территориальные уступки соседям залогом будущих добрых с ними отношений. Но везде и всегда подобные "подарки", являющиеся, по сути, спекуляцией на поте и крови собственных граждан, собственных солдат, расцениваются как слабость и вызывают только одну реакцию: нарастающее давление с целью новых уступок. Хрущев, пытаясь таким образом задобрить Мао Цзэдуна, отдал Китаю Дальний и Порт-Артур, готов был отдать Японии Южные Курилы, то же самое можно сказать про Крым, переданный Украине. Хрущева еще успели остановить, хотя и не исправили его ошибок. Горбачева остановить оказалось уже некому. В результате мы теперь в ситуации, которая выглядит совершенно безнадежной.
Вы правы, что Сталин иначе представлял себе коммунизм, нежели Хрущев. Это была разница между трудовым и коллективистским, с одной стороны, потребительским и индивидуалистическим подходом — с другой. Сталин очень осторожно пользовался словом "коммунизм", не позволял его трепать и девальвировать. Хрущев, наоборот, затопил страну "коммунистической" демагогией. Помнится, на Кубани, где мне довелось работать в 1958-59 году, был распространен плакат с изображением лихой буренки и надписью: "Берегись, корова из штата Айова!" Лозунг "Догнать и перегнать!", к примеру, в области сельского хозяйства выдвигался, когда у нас энерговооруженность труда по отрасли была впятеро ниже американской, и эту цифру мы знали. Сталин в 1952 году трезво говорил только о "предварительных условиях", о "подготовке перехода к коммунизму". Хрущев же пообещал его через 20 лет...
Наш народ наивно-доверчив и отзывчив на добрые начинания, но вместе с тем и лукав. Не случайно хрущевское движение "ударников коммунистического труда", не подготовленное ни технически, ни культурно, ни организационно, ни морально, было быстро переиначено молвой в движение "кому нести чего куда". Критикуя незадачливого экономиста Л.Ярошенко, Сталин писал, что тот "не понимает, что раньше, чем перейти к формуле "каждому по потребностям", нужно пройти ряд этапов экономического и культурного перевоспитания общества, в течение которых труд из средства только лишь поддержания жизни будет превращен в глазах общества в первую жизненную потребность, а общественная собственность — в незыблемую и неприкосновенную основу существования общества". Уверен, что суетливый и суетный "гуляш-коммунизм", который на известный период подсунул партии и народу Хрущев, был одной из отдаленных причин гибели советского строя.
"ЗАВТРА". Как же получилось, что к власти после Сталина пришли люди, мягко говоря, недостойные его наследия? Почему Сталин не подготовил себе преемника? Как он мог допустить, чтобы дело всей его жизни оказалось в руках тех, кто в конце концов привел страну к катастрофе? Это его фундаментальная ошибка, или данная проблема просто не входила в сферу сталинских интересов? Или же здесь вообще сказался какой-то неустранимый дефект той модели общества, которая была создана в нашей стране при Сталине? Ведь у китайцев тоже было нечто подобное, но всё ограничилось разоблачением "банды четырех", и с 1979 года власть в КНР переходит из рук в руки при полном сохранении взятого тогда курса: от Дэн Сяопина к Цзян Цземиню, от Цзян Цземиня к Ху Цзиньтао.
Р.К. Сталин, по всем свидетельствам, был очень чуток на людей.
Да, Сталин работал прежде всего на народ в целом, справедливо полагая, что именно он создает кадровый потенциал страны, и массы отвечали ему, конечно, благодарностью. Но Сталин не справился с крупнейшей проблемой партийных кадров. Он только начал готовить себе способную смену, стал подбирать людей. Но, знаете, бюрократическая машина партийного и государственного аппарата обладает сложными внутренними закономерностями, она весьма своенравна, и в каком-то смысле Сталин оказался пленником этой машины. Управлять ею он еще мог, но вот выйти и уступить руль кому-то другому — нет. Люди, которых Сталин начал выдвигать после войны, не успели закрепиться в аппарате и установить необходимые личные связи друг с другом. Но они были. В частности, Дмитрий Иванович Чесноков, который в начале 50-х годов определял всю идеологическую работу в ЦК. Или Дмитрий Трофимович Шепилов, блестящий партийный публицист и ученый. Или ныне здравствующий, энциклопедически образованный Юрий Андреевич Жданов, который на протяжении многих лет работает ректором университета в Ростове-на-Дону.
Думаю, Юрий Андреевич на меня не обидится, если я поведаю одну историю, связанную лично с ним. Ему тогда было около 25 лет, он окончил университет, работал уже ассистентом, по-моему, химфака, и во время отпуска путешествовал где-то по Черноморскому побережью Кавказа. И вдруг его находят и приглашают на дачу к Сталину, которая располагалась, кажется, в районе озера Рица. Разговор продолжался несколько часов. Сталина интересовало, что молодой человек думает о культуре, системе образования и ее проблемах. Сталин сказал тогда знаменательные слова: "У нас институты съели университеты" — речь шла о чрезмерной производственной специализации высших учебных заведений и фундаментальных преимуществах широкого университетского образования. В конце Сталин предложил собеседнику перейти на партийную работу. Кстати, отец Юрия Андреевича, Андрей Александрович Жданов, был против. "Это не для тебя", — сказал он сыну. Ну, там сложная возникла ситуация в аппарате, когда Юрий Андреевич, будучи сыном виднейшего деятеля партии, в 26 лет стал заведующим отделом ЦК, но тем не менее, важен, как говорится, прецедент…
Так что Сталин успел с военными кадрами, но не успел с партийными. Не успел. Тот же Микоян рассказывал о том, что в 1947 году Сталин собрал всю партийную верхушку и выразил пожелание, чтобы каждый из членов Политбюро подобрал себе 5-6 кандидатов в заместители. Постоянно напоминал об этом, сердился, но с тихим саботажем своих ближайших сподвижников ничего сделать не мог. Так ничего из этого и не вышло. Кроме того, Сталин постоянно работал над укреплением Высшей партийной школы, приглашал туда лучшие кадры из научной среды. Была учреждена Академия общественных наук, но большой роли, по-моему, не сыграла.
"ЗАВТРА". Ричард Иванович, когда Сталина не стало, вам было уже 23 года. Что вы можете сказать об отношении к нему в ту эпоху? Был ли пресловутый "культ личности"? Как совмещались в сознании людей того времени фигуры Ленина и Сталина?
Р.К. Если говорить о том, что я помню о себе и о своей семье, то Сталин до войны воспринимался очень спокойно, без всякого "культа". Считалось, что он резко отличается от Ленина, и не в лучшую сторону. Отец мой прошел Гражданскую войну, с 15 лет воевал, дружил с участниками обороны Царицына, и я хорошо помню застольные разговоры в нашем доме его боевых товарищей — у нас в то время казаки собирались. Я в одном интервью уже упоминал об этом. "Ходит в окопах какой-то армяшка с усами — говорят, из Центра. А нам жрать нечего, даже махорки нет. Мы его материм!.. А сейчас — "товарищ Сталин"…"