Газета Завтра 48 (1097 2014)
Шрифт:
«Мы были первыми…»
Александр Бородай , Александр Проханов
27 ноября 2014 9
Политика Война Общество
беседа главного редактора "Завтра" и бывшего премьер-министра Донецкой Народной Республики
Александр ПРОХАНОВ. Прежде всего я хотел бы поздравить тебя с наградой -
Александр БОРОДАЙ. Спасибо большое, Александр Андреевич. Насчет того, что молятся, я чувствую. И были случаи, которые это подтверждают. Из некоторых ситуаций удавалось выныривать просто чудом. Например, когда с чудотворной иконой мы проскочили буквально перед колонной танков противника.
Александр ПРОХАНОВ. Когда я беседовал с Захарченко, он рассказал, что Бородай интересен тем, что занимается порученным делом, в том числе делопроизводством, но секунда покоя - он хватает автомат и бежит в "зелёнку". Для него важно бегать по "зелёнке" и отражать атаки укров.
Александр БОРОДАЙ. Не то, чтобы это важно для меня. Просто ситуации иногда так складывались. Ну, например, во время первого штурма аэропорта. Изначально это была "договорная операция", мы рассчитывали, что противник сложит оружие. Честно говоря, уже ночью эта операция казалась сомнительной. Но все наши "военспецы" выражали полную уверенность в успехе.
Утром начался бой, который в какой-то момент нас разделил. А вскоре мне пришлось выходить из боя и ехать собирать слегка запаниковавшее правительство. Бои в городе на тот момент были еще в новинку.
Затем я вернулся, приведя в качестве подмоги еще и бойцов "Абвера". Было понятно, что дела идут плохо, в том числе и потому, что противник впервые с начала боевых действий применил авиацию. Мне было важно вытащить и бойцов, и Сашу Ходаковского, который являлся, да и сейчас является, важной фигурой сопротивления. Именно тогда я отдал первый свой серьёзный приказ Александру Захарченко. Я сказал: "Саша, делай, что хочешь, но доберись до Ходаковского и вытащи его!" Честь и хвала ему за то, что он это сделал: добрался до Ходаковского и вытащил его оттуда.
Александр ПРОХАНОВ. Тогда была ситуация дружественного огня?
Александр БОРОДАЙ. Да, на отходе.
Александр ПРОХАНОВ. Я помню времена, когда ты, еще розовощекий молодой человек, по моему призыву пришел очищать от недругов здание Союза писателей СССР на Поварской. Теперь ты спасаешь не Союз писателей, а новое фантастическое государство. Между этими двумя операциями прошла - моя-то точно - целая духовная жизнь. Думаю, что и твоя тоже. В той операции просматривалось много твоих черт, которые, не сомневаюсь, ты сохранил по сей день. Ты отзывался на зов друга, на зов своего сердца. Ты был восхитительно авантюрным человеком, тебя не останавливали ни законы, ни угроза гибели. Ты тогда уже сложился в сегодняшнего Бородая. Объясни мне, были в твоей жизни моменты, когда ты становился другим человеком?
Александр БОРОДАЙ. Непростой вопрос. Наверное, других моментов в жизни не было. В какой-то период я отдал много сил и времени тому, что сейчас называется бизнесом. Но мне представляется,
Александр ПРОХАНОВ. Я помню, как во времена, когда я был маргинальным, задвинутым изгоем, ты устроил мне поездку на Ижорские заводы.
Александр БОРОДАЙ. Простите, что прерываю, но вы никогда не были маргинальным
Александр ПРОХАНОВ. Был, и это реальность Тогда я увидел эти заводы, которые были жемчужиной советского машиностроения. Они уже были наполовину убиты, поскольку первое поколение наших богачей поступали с этими машинами очень жестоко. Вынимали из них всё, что они могли дать, а потом выкидывали на свалку.
Александр БОРОДАЙ. Уже после вашего визита на Ижорских заводах снимался немецкий фильм, по-моему, он называется "Бункер", про последние дни Гитлера. И развалины рейхсканцелярии - это и есть, собственно, Ижорский завод. Такой вот парадокс
Александр ПРОХАНОВ. Перед тобой была вся панорама российского бизнеса: персоналии, корпорации, их уровни, их вознесения и крушения, их сложнейшие интриги. Ты заметил момент, когда стал формироваться национальный русский бизнес? Что это за явление? Как ты его почувствовал?
Александр БОРОДАЙ. Заметил. Моя профессия заключается в том, чтобы в течение 24 часов быть готовым примчаться по тревоге и начать решать проблемы того человека или организации, с которыми работаешь. Какие-то предложения представляются аморальными и противными, и тогда от них отказываешься. Иногда приходят люди, которых ты чувствуешь и узнаешь, как своих. Начинает накапливаться некая масса - с этими людьми ты не только работаешь, но и дружишь, понимаешь, что ценности одинаковые. Ты понимаешь, что раньше этих людей не было, а приходилось иметь дело с совершенно другими людьми, с совершенно другим типом настроя.
Но год от года их становится всё больше. В крупных компаниях появляются другие люди, которые начинают думать в рамках того, что можно громко назвать национальной парадигмой, думать о России. И ты понимаешь, что изменения происходят. Крупный бизнес не может не взаимодействовать с государством. Так нигде не бывает.
Александр ПРОХАНОВ. Когда крупный бизнес был не национально ориентированным, он и государство делал не национально ориентированным. Произошел удивительный перелом. Произошла национализация бизнеса. Этот момент очень таинственный. Так же, как произошла национализация государства. Ведь сегодняшнее Российское государство возникло не в 1991 году. И этот момент (в который уже раз) зарождения государства Российского является таинственным историческим процессом. Мне всё время хотелось уловить синусоиду, закономерность нашего сползания в бездну и такого же закономерного вознесения из этой бездны.