Газета Завтра 480 (5 2003)
Шрифт:
Помимо наркотиков, большой головной болью пограничников была незаконная миграция. Задержали больше шести тысяч нарушителей границы, больше двухсот стволов огнестрельного оружия, меньше ста тысяч разных взрывных устройств и боеприпасов, двести семьдесят килограммов взрывчатки.
Многих доводит до бешенства медлительность и затруднения при пересечении российской границы, особенно по автодорогам. На всю свою огромную границу Россия держит меньше пятисот пунктов пропуска. При таком соотношении неминуемы проблемы — задержки, очереди. Непонятно, почему государство не оборудует новые пункты, ведь это и прибыль, и дополнительный контроль. Страна лишается реальных денег, когда отчаявшиеся вовремя пересечь границу легально люди пересекают ее в обход. Тем более важны новые пункты на казахской границе, где можно контролировать только железную дорогу — фуры-трейлеры прут через степь. В итоге за прошлый год легально пересекли границу через пункты пропуска почти девяносто
Но и из этих пятисот пунктов пропуска больше половины оборудованы по временной схеме: вагончики, кунги, будки. Никаких нормальных условий для жизни и быта пограничников и нормальной службы. Денег на обустройство пунктов пропуска государство фактически не выделяет. А для хорошей пропускной способности таких пунктов необходимо весь личный состав таких пунктов переводить на контрактную службу. Иначе ФПС полтора года тратит на обучение бойца-срочника азам работы на пункте и проверке документов. А он, отслужив потом полгода, уходит из рядов Вооруженных Сил.
Сейчас в структуре ФПС уже тридцать семь тысяч человек рядового и сержантского состава проходят службу по контракту. Двадцать тысяч прапорщиков и двадцать четыре тысячи офицеров — тоже, по-своему, контрактники. Но в перспективе ФПС необходимо увеличивать долю контрактников-профессионалов и дальше.
Особую головную боль доставляет охрана морских границ России. Каждый день в исключительной экономической зоне и в территориальных водах РФ ведут промысел несколько сотен российских и иностранных судов. Многие из них это делают с нарушениями. За прошлый год Морская охрана ФПС осмотрела почти двадцать тысяч. Больше шестисот задержали за нарушения. Взымали штрафы на общую сумму 37, 7 миллионов рублей, предъявили иски за ущерб, причиненный незаконным промыслом на 227,3 миллиона рублей. Изъяли семьсот десять маломерных плавсредств, девятьсот тридцать километров сетей, больше ста тысяч других орудий браконьерства. В ответ со стороны рыбных мафий разных стран в адрес пограничников сыпятся угрозы и попытки физической расправы. Трагедия семьи генерал-майора Гамова известна сегодня всем в России. Но помимо генералов, подставляют себя под удар бандитов тысячи полковников, майоров и лейтенантов. Директор ФПС Тоцкий сетовал, что нет возможности обеспечить физическую защиту всех офицеров службы, сталкивающихся с угрозами. Можно рассчитывать только на помощь ФСБ.
В том, что касается Морской охраны, большой проблемой является слишком хилое ее техническое оснащение. До сих пор на вооружении стоят старые советские ПСКР — патрульно-сторожевые катера проекта 1410. Это очень хорошие машины. Они быстроходны, их скорость в тридцать узлов и сейчас актуальна. Но большинство из них нуждаются в ремонте. Мало того, нормально "работать" этот катер может на удалении от берега не более пятнадцати миль. Дальше у ФПС ничего нет, кроме тяжелых тихоходов, от которых браконьеры и контрабандисты уходят "хоть на веслах". Морская охрана России давно просит средства у государства на строительство быстроходного современного флота катеров океанского класса. Пока заложен на стапели в Калининграде на заводе "Янтарь"только один подобный корабль для ФПС. Машина называется "Спрут" и должна быть готова к 2004 году. Но все это мелочи по сравнению с реальными потребностями российской границы.
По оценке специалистов тех ведомств, которые работают на границе, общая потребность в финансировании всего комплекса мер по обустройству государственной границы РФ составляет на период до 2010 года никак не меньше двухсот миллиардов рублей. Иными словами, в ближайшие годы необходимо вкладывать в границу ежегодно по двадцать пять миллиардов. Сейчас выделяется лишь четверть этой суммы. В итоге этих денег хватает только на оборудование границы на особо важных и опасных участках. В основном средства идут на северо-кавказское направление. Необходимо построить почти пятьсот военных городков, полторы сотни пунктов пропуска, еще тысячу разных объектов. При этом подлежат немедленной реконструкции четыре из каждых пяти объектов, уже существующих, оставшихся от советских времен. Финансов на эти цели за все годы реформ не выделялось. Так же, как и в прошлом году, в 2003-м ФПС не располагает средствами на закупку новой техники и оружия. Иными словами, пограничники входят в новый год, так же, как и во все остальные годы реформ. Без денег, без нового оружия, без новой техники, со старыми проблемами.
“ЭХ ВЫ, ГОСПОДА ОФИЦЕРЫ!..”
4
6(481)
Date: 04-02-2002
Author: Полковник Александр Вербин
“ЭХ ВЫ, ГОСПОДА ОФИЦЕРЫ!..” (Военные: новая генерация или новая “дегенерация”?)
Он стоял в магазине в стороне от выстроившихся в очередь покупателей и, задумавшись, смотрел поверх их голов на пестрящий яркими красками щит. Видно было, что офицера абсолютно не интересует реклама — просто стоит человек и устало ожидает кого-то из тех, кто толпится у прилавка. Он не обратил внимания на копающуюся рядом с ним в своей авоське старушку. И когда та заговорила, сразу даже и не понял, что ее слова относятся непосредственно к нему.
— Эх вы, господа офицеры!.. — укоризненно покачала головой пожилая женщина.
— Простите?.. — повернул к ней голову полковник.
— Да-да, я к вам обращаюсь... Я уронила перчатку, а вы ее не подняли. А ведь смотрели прямо на меня. Эх вы, господа офицеры... — еще раз упрекнула полковника старушка.
Извинившись, тот еле заметно пожал плечами и направился к выходу из магазина. Он шел, а эта фраза: "Эх вы, господа офицеры!" — не давала ему покоя. Умом он понимал, что она меньше всего относится к нему самому. Но в душе все равно оставался неприятный осадок. Алексей Степанов за последние пятнадцать лет уже давно привык не обращать внимания на различные выпады в адрес военных. Не каждому объяснишь, что прежде чем стать полковником, пришлось немало пройти и испытать в жизни. Все было: и суворовское училище, и служба в Воздушно-десантных войсках, и война, и "горячие" точки, и сохраненная верность один раз и навсегда принятой присяге... Если вспомнить, то, надо сказать, Степанов никогда не был баловнем судьбы. Каждое выдвижение Алексея на вышестоящую должность всегда сопровождалось различными "но": "Мы понимаем, пора бы уже вас назначить. Но вот Иванову срок вышел на присвоение очередного звания..." " Ты еще станешь начальником. Но, сам видишь, Петрову "светит" Афганистан, надо его быстренько на должность поставить, чтобы он в академию проскочил, ты же был в Афгане, тебя не пошлют, а у него двое детей..." "Не обижайся, Степанов. Но на твое место должен вернуться из Афганистана Сидоров, у него жена болеет, а тебя переведем на равнозначную должность в Н-ский гарнизон, зато на следующий год разрешим поступать в академию..."
Однако тут появлялись другие "но", и поступление откладывалось. В конце концов повезло — направили в академию и поступил в нее с первого раза.
После академии попал служить в большой город на Украине, получил квартиру, а тут присяга... Пришлось все бросить и опять: новое место службы, с полковничьей должности пришлось пойти сначала на майорскую, потом — на подполковничью, и лишь после этого — на полковничью... И вновь — общежития, частные квартиры...
Многие ровесники и сослуживцы Степанова, не выдержав условий нищенского существования военных в последнее десятилетие, уволились из армии: кто-то стал преуспевающим коммерсантом, кто-то пошел в охрану (слишком много появилось за эти годы "бесценных" тел, которые надо хранить и оберегать бывшим военным профессионалам), кто-то так и не нашел своего места в бурном море пещерно-дикого уголовного капитализма... Среди них были и те, кого "пропускал" вперед в свое время при назначениях на должности и поступлениях в академию Алексей.
Перевод в Москву Степанов воспринял без особой радости — не хотелось опять ютиться в "общаге", да и устал уже порядком от бесконечных переездов. Однако согласился — раз надо, так надо.
В тот день, когда его упрекнула старушка в магазине за незамеченную упавшую перчатку, полковник Степанов был особенно озабочен служебными проблемами. Его подчиненный, капитан Нерадов, уже больше недели не выходил на службу. Пытались найти офицера — и никак не могли сделать этого. В солидном военном учреждении, где служил Степанов, двадцативосьмилетний капитан Нерадов занимал подполковничью должность, оклад по которой приравнивался в войсках к должности заместителя командира дивизии. Вот только ответственности у офицера порой было меньше, чем у простого солдата. Впрочем, и в курсантские годы Нерадов тоже не блистал ни учебой, ни дисциплиной. Более того, еще тогда за ним закрепилось "подпольное" прозвище "хрон". Степанов знал это не с чьих-то слов. Он был знаком с капитаном уже одиннадцать лет.
С Нерадовым Степанов уже неоднократно беседовал. Но пользы от этого было мало. Сначала он по два-три дня не выходил на службу, потом дольше, а на этот раз "пропадал" уже девятые сутки — впору назавтра заводить уголовное дело по факту дезертирства. Степанов говорил уже и с женой капитана, и с отцом-ветераном связывался по междугороднему телефону — толку было мало. Капитан с виноватым видом появлялся на службе, оправдывался, а через пару дней, осмелев, начинал доказывать: "Да как вы не понимаете, Алексей Алексеевич, в "Арбатском" округе все так служат. Надо же как-то крутиться, зарабатывать. А насчет алкоголя — я ни-ни".